– Но ведь Монтроуз Карсон велел мне задержаться на Бернис Клинтон.

– Смотри, как бы не вышло передержки, – съязвила Берта.

Я возвратился к себе, улыбнулся Элси и сообщил:

– По-моему, на вечер ты вне игры. Мне поручено заняться длинноногой блондинкой, помнишь, в вестибюле. Какие такие пружинки приводят в движение эти, так сказать, часики?

– Прислушиваясь к тиканью, имей в виду, в любой момент часы могут зазвенеть.

– Звонок можно прервать.

– Чтобы не просыпаться?

– Чтоб соседей не беспокоить.

– Она к тому моменту вконец выдохнется, – ядовито сказала Элси.

– Я тоже, – парировал я.

Черновая работа занимает львиную долю сыщицкого времени. У меня ушло на нее три четверти дня.

Я позвонил Карсону и попросил его просмотреть личное дело Айрин Аддис – какие рекомендации она представила, устраиваясь к нему на службу.

Оказывается, она прежде работала в четырех организациях. Связавшись поочередно с каждой, я получил необходимые сведения. Всюду о ней отзывались прекрасно. Оставался, правда, один пробел. Три года тому назад на протяжении восемнадцати месяцев она нигде не числилась.

Я обратился в службу социального страхования. Правда, некоторые из их материалов закрыты для посторонних, но важно лишь, чтоб они были.

К трем тридцати пополудни я располагал интересующими меня данными. Эти восемнадцать месяцев Айрин Аддис работала у Герберта Джейсона Даулинга.

Вот загадка, почему она скрыла свою работу у Даулинга? Может, ее уволили за какую-нибудь провинность?

Видимо, служба кадров Карсона работала спустя рукава.

К четырем я вернулся в свою контору.

Элси Бранд сообщила:

– Тебе телеграмма.

Распечатав ее, я прочитал: «Д. оперирует таинственными чеками предъявителя размерах ста пятидесяти долларов концу каждого месяца интересно узнать что происходит этими чеками до окончательного рапорта К. Не будь размазней». Подпись стояла такая: «Друг твоего друга».

Перечитав телеграмму раз, другой, я сунул ее в карман.

– Как насчет встречи? – закинула удочку Элси.

– Никаких встреч. Свой ужин оплатишь сама.

Я отправился на телеграф и выяснил, что телеграмму отправили из их филиала в Голливуде.

Убрав телеграмму в папку для незавершенных дел, я пообедал и устроился напротив телевизора. Разумеется, в моей новой квартире.

В девять тридцать зазвонил телефон. Клерк сообщил:

– Мисс Клинтон спрашивает, не будете ли вы так любезны уделить ей несколько минут по деловому вопросу.

– Если она не возражает, попросите ее подняться ко мне.

Я вышел к лифту, чтоб встретить даму.

– Что со вчерашней милашкой? – спросила она вместо приветствия.

– Ничего, – ответил я.

Она засмеялась:

– Я не в том смысле.

– Каков вопрос, таков ответ.

– Ну, я имела в виду, что не рассчитывала застать вас здесь.

– Позвонили бы.

– Мне ненамного труднее зайти.

– Живете поблизости?

– Нуждаюсь в физической нагрузке. Слежу за фигурой.

– Это и у меня входит в привычку.

– Что, физическая нагрузка?

– Нет, следить за вашей фигурой.

Она засмеялась.

– Теперь, Дональд, шутки в сторону. Пригласи меня в квартиру, предложи виски, не очень крепкий.

– А что-нибудь крепкое тебя интересует?

– Не заставляй меня говорить то, чего я не должна говорить.

– А делать, чего не должна?

– Разве не все это делают? – спросила она и снова засмеялась.

– Я делаю, – заверил я.

– В темноте все кошки серые. Итак, Дональд, что слышно об участке?

– А что о нем должно быть слышно?

– С другими ты не сговорился?

– Нет.

– Сдашь его мне?

– Вряд ли.

– Что ж, – сказала она, – придется тебя убедить.

– Каким способом?

– Напоить, пригласить на танец.

– Любишь танцевать?