Пытаюсь незаметно успокоиться, медленно выдыхаю и прохожу дальше. Сразу попадаю в приемную, где меня уже ждет очередная красавица. Этот Холодов что, владелец модельного агентства?

— Здравствуйте, — мило улыбаюсь девушке и наконец-то встречаю человека с добрыми глазами.

— Добрый день, — ее широкая улыбка немного облегчает мой внутренний мандраж. — Вы Кира Ленская?

— Да.

— У Марка Александровича есть для вас пять минут, — любезно поясняет и открывает мне дверь, которую я и не заметила сразу.

Ого, целых пять минут, как же щедро с его стороны!

По ее ладони, приглашающей меня пройти далее, понимаю, что там меня ждет последняя инстанция. Еще немного и я вновь увижу ледяные глаза.

Впиваюсь пальцами в лямки рюкзака и вхожу в кабинет к Холодову. Сразу погружаюсь в темноту, здесь нет ни единого окна, а комната освещается благодаря тусклому свету. Дверь за моей спиной глухо хлопает, и я резко оборачиваюсь, подтверждая свои опасения: меня заперли в логове зверя.

Марк Александрович сидит в высоком кресле, его широкие ладони спокойно лежат на подлокотниках, а его взгляд устремлен прямо на меня.

— Здравствуйте, — опускаю голову, чтобы не показывать своего бешеного волнения, — еще раз.

— Присаживайся.

Кабинет такой же холодный, как и его хозяин. Мне хочется бежать отсюда, чтобы пятки сверкали, но приходится применить огромные усилия, чтобы сдвинуться с места и добровольно приблизиться к опасному мужчине.

Да, именно опасному. Он вызывает у меня панику, страх и неконтролируемые судороги.

Нельзя такого человека заставлять ждать. Отлипнув от пола, я прохожу вглубь кабинета и не спеша присаживаюсь на край гостевого кресла, что стоит напротив широкого стола. Дышу еле заметно, мне кажется, что каждое мое движение раздражает Холодова.

— О чем ты хотела поговорить? — на его лице ни одна жилка не двигается.

Я, видимо, пропустила тот момент, когда мы перешли на «ты», ну, да ладно, мы люди не гордые.

— Марк Александрович, — решаю обратиться к нему по имени и отчеству, может это поможет хоть немного ослабить его нескрываемое презрение. — Я хочу поговорить с вами насчет нашего дома. У меня мама старенькая, она живет там одна, если вы заберете его, она останется на улице.

— Ты читала документы?

— Да, — прячу от него взгляд и смотрю на свои пальцы. — Я не совсем хорошо разбираюсь во всех терминах, которые там применяются, но смысл мне понятен.

— Расписку своего брата читала?

Слезы наворачиваются на глазах, не могу их контролировать.

— Да, — произношу еле слышно с шумным выдохом.

— Все документы составлены моими лучшими юристами, никаких нарушений в них нет, — без ножа режет меня по живому.

— Я и не думала…

— Виктор сам поставил на кон ваш дом, — продолжает давить своим грозным авторитетом, — никто его не принуждал. Нужно думать головой, прежде чем озвучивать такие ставки.

— Я понимаю, но он…, — резко поднимаю на Холодова глаза и замечаю, как он пристально буравит меня равнодушным взглядом, — он болен. У него игромания, ему лечиться нужно. Прошу вас, Марк Александрович, не забирайте дом. Назовите цену, я отдам все до копейки, не сразу, конечно, но все отдам. Подпишу любые документы, любые расписки.

Иду на отчаянные меры, ведь что такая простая девчонка, как я, может предложить такому мужчине, как он? Остается только умолять и уповать на его благосклонность.

Его губы трогает легкая усмешка, после чего его лицо вновь принимает строгий вид.

— Сомневаюсь, что ты потянешь, — грубо осекает.

Чувствую, как дрожит подбородок. В глазах все плывет, еще немного и начнется слезопад.