Все мои внутренности скручиваются в болезненный узел, и меня начинает подташнивать. Ощущаю, как меня бросает в жар, и я резко хватаюсь пальцами за дверную ручку. Холодов внимательно наблюдает за мной и молчит. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох и медленный выдох. Еще. И еще. Вскоре меня начинает постепенно отпускать, и я рада, что возвращаю контроль над своим телом.

— А вы тоже пройдете обследование? — бросаю на сурового мужчину хмурый взгляд. — Я вот уверенна, что ничем не болею.

Его смешит моя фраза, но легкая усмешка быстро сходит с его губ.

— Я тоже сдам анализы. Так что о своем здоровье можешь не беспокоиться.

Больше мы ни о чем не говорим. И, слава Богу!

Стыдно-то как перед водителем. Что он обо мне подумает? Даже представлять не хочу, волоски дыбом встают.

Всю дорогу Холодов разговаривает по телефону, раздавая четкие указания, с кем-то активно спорит или внимательно слушает собеседника. У него короткие фразы, никакой лишней воды. Он точно знает, что нужно делать, он не просит и не уговаривает, а требует. Жестко требует. Все отточено до автоматизма.

В частной клинике нас встречает радушная женщина - врач. Она внимательно осматривает меня на кресле, задает сопутствующие вопросы и берет мазки. Все движения плавные и безболезненные. Пока мы беседуем о методах предохранения, в кабинет входит улыбчивая медсестра и берет у меня кровь. Я словно попала в медицинский рай, где все действительно беспокоятся о моем здоровье, любезно предлагают чай или кофе, на УЗИ внятно рассказывают о непонятных мне эндометриях, фолликулах и между делом примечают, что у меня красивая матка.

Вот от последней фразы я чуть не подавилась своей же слюной. Оказывается, что бывает даже такое.

Радужная эйфория сразу же сходит с моих глаз, когда я выхожу из клиники и снова попадаю в душный салон автомобиля. Холодов загадочно смотрит на меня, исследует, словно пытается найти отличия «до» и «после». Ежусь от такого наглого изучения, мне уже хватило одного, в кабинете гинеколога. Вот там меня обследовали со всех сторон.

Холодову снова звонят, и он быстро принимает вызов.

— Слушаю.

Смотрю в свое окно, наблюдая за проснувшимся городом.

— Понял, Лиана, — слышу имя врача, который меня только что обследовал, и теперь мое внимание приковано к телефонному разговору.

Может, просто имя совпало? Мало ли Лиан в Москве?

— Все ее результаты анализов сразу сбросишь лично мне, — требует Холодов, и все мои вопросы лопаются как мыльные пузыри. — И проследи, чтобы мои доехали до лаборатории, а то Борис Аркадьевич сегодня какой-то растерянный.

Он еще минуту выслушивает речь доктора, затем заканчивает разговор и поворачивает голову ко мне.

— Ты уже занималась анальным сексом?

Резко выпадаю в осадок от вопроса. Сегодня день сожжения меня на костре позора?

Мое лицо пылает от стыда, и я немного наклоняюсь к мужчине.

— Мы можем обсудить это в другом месте? — шепчу.

— Нет, — отсекает сразу же.

Бегло смотрю в зеркало заднего вида, но глаз водителя не замечаю, значит, не наблюдает за мной. Но он же все прекрасно слышит, салон автомобиля не такой уж и длинный!

Перевожу взгляд на Холодова и отрицательно качаю головой.

— Почитай в интернете, как к нему готовиться, — продолжает басить и мне в сотый раз хочется провалиться сквозь землю. — И будь всегда готова, потому что иногда я буду трахать тебя в попу.

Бляяяя…

Вообще-то я мало ругаюсь, но именно сейчас это грубое слово хаотично летает в моей голове. Я прикрываю лицо руками, пряча свой стыд. Еще ни разу в жизни я не ощущала себя столь уязвимой.