— Карточный долг очень серьезная вещь, Кира, — мое имя вылетает с презрением.

— У мамы больное сердце, — мой голос дрожит, и я чувствую, как слезы начинают душить. — Так нельзя, она могла умереть. Она самый близкий для меня человек.

Слышу тихие шаги, и Холодов останавливается напротив меня, а я сразу склоняю голову вниз, пряча мокрые глаза. Не позволю ему наслаждаться моим расстроенным видом.

— Я могу устроить твою маму в лучшую клинику, и она получит достойное лечение, — его бас ласкает мой слух, запах легкого парфюма проникает в нос. — Заметь, за прошедшие сутки с моей стороны поступило уже два предложения, а это довольно много.

Резко поднимаю голову и встречаюсь с холодным взглядом. Весь антураж ничто по сравнению с его леденящим душу натиском.

— Да пошли вы со своей лучшей клиникой, — встаю на носочки, чтобы быть максимально близко, и яростно шиплю в его надменное лицо. — Назовите цену. Сколько денег вам нужно, чтобы я смогла выкупить свой родной дом?

— Пятнадцать миллионов, — отвечает уверенно, даже не задумываясь, и моя челюсть пикирует на пол.

— За нашу хату? — взвизгиваю недовольно и отступаю от него назад.

У нас старенький дом, пятьдесят квадратов, одноэтажный и построенный еще в восьмидесятых. Откуда такие баснословные цифры?

— Ты вроде не глупая девочка, Кира, — Холодов возвращается к своему столу, — хватит ума посчитать через сколько лет ты вернешь мне свои копейки?

Молча испепеляю его своим яростным взглядом. Вот бы дырку в нем прожечь!

— Я закрою глаза на то, как ты только что послала меня, спишем это на эмоциональную незрелость, — продолжает издеваться. — Даю тебе время все обдумать и через три дня жду в офисе с ответом.

7. ГЛАВА 7.

Кира

К вечеру я собираю мамины вещи, покупаю жутко дорогие лекарства, на которые уходят практически все мои сбережения, и приезжаю в больницу. Поднимаюсь в палату, и все мои пакеты разом валятся из рук, когда я вижу пустую кровать, матрац аккуратно свернутый и лежащую сверху подушку.

Кажется, у меня у самой сейчас будет инфаркт, потому что моя грудная клетка начинает сжиматься, болезненно сдавливая все органы. Легкие слипаются и горят, не могу как следует вдохнуть. Ошарашено осматриваюсь по сторонам в поисках персонала и замечаю доктора, идущего ко мне по коридору. Жадно хватая воздух, ватными ногами я двигаюсь к серьезному мужчине и указываю дрожащими пальцами на пустую комнату.

— А где Ленская? — впиваюсь руками в его предплечья и бесконтрольно трясу озадаченного мужчину.

— Спокойно, спокойно, — он быстро перехватывает мои руки и пытается успокоить. — Вашу маму перевели на два этажа выше, в вип палату.

Замираю на мгновение, затем вытираю мокрые щеки и вежливо поправляю рукава докторского халата, которые успела помять.

— Как перевели? — пучу на него удивленные глаза. — Подождите, я не совсем понимаю. А кто оплатил?

— Если мне не изменяет память, — доктор засовывает руки в карманы, — плательщиком выступил Холодов Марк Александрович.

От знакомых имени и фамилии мурашки табуном бегут по телу. Я когда-нибудь смогу отделаться от этого навязчивого мужчины? Но тут в моей ошарашенной голове всплывает самый главный вопрос: зачем он это сделал, если я ему отказала? Совсем охамел и решил подсадить меня на счетчик, дескать я оплатил – ты мне должна?

— Хорошие у вас друзья, — мужчина легонько похлопывает меня по плечу. — На днях начнем готовить вашу маму к транспортировке в Москву.

— Зачем? — не перестаю удивляться все новой и новой информации.

— Ну как же, — по лицу доктора я понимаю, что ему становится неловко от разговора. — Клиника Пономарева готовит для нее место, там вашу маму быстро на ноги поставят.