Она бросилась к калитке. Крячко отправился за ней. Когда они очутились на улице, из машины уже вышел плотный высокий мужчина с курчавой шевелюрой.

– Игореш, ну что? – с надеждой спросила его Наталья.

– А, – отмахнулся ее муж. – Полчаса звонил, так никто и не открыл. По соседям прошелся, никто ничего не знает. Сказали, что не следят за чужими квартирантами. А вы кто? – спросил он, посмотрев на Стаса.

– Это из полиции, Игорь, – опередила опера женщина. – Он к участковому приехал и к дяде Сереже. Я ему сказала про Пашу.

– Вот, – Станислав протянул мужчине удостоверение, но тот отмахнулся.

– Да верю я, – буркнул он. – Наташа рассказала, что сын у нас исчез непонятно куда?

– Рассказала. Я поищу парня. Вы мне только телефончики оставьте, чтобы я мог позвонить, сообщить, как что-то найду.

Игорь и Наталья по очереди продиктовали свои номера.

– Отлично, – кивнул Стас. – Я вам позвоню обязательно.

– В любом случае звоните, – сказал мужчина. – Даже если что-то плохое случилось. В больницу, там, попал или еще что-то.

– Ой, – всхлипнула женщина.

– Да хватит тебе, Наташ. Человек – не иголка. Где-нибудь да отыщется. Даже в большом городе.

Опер попрощался с четой Лариных и не торопясь пошел по улице. До автобуса оставалось еще около двух часов, и Крячко решил еще раз заглянуть к участковому.

Игнатьев был на месте. Увидев Станислава, он спросил:

– Сходили к дяде Сереже?

– Сходил. Витя, у меня другой вопрос: к тебе ведь Наталья Ларина обращалась по поводу пропавшего сына?

– Было дело. Но я тут ничего не сделаю, – участковый развел руками. – Если бы Пашка здесь пропал, тогда другое дело. А он-то в городе давно живет.

– Ты его хорошо знаешь?

– Да как сказать… Он помладше меня был. Когда я еще здесь жил, у них своя компания была. А у нас, подростков, своя. Пересекались, понятно, в одной деревне жили.

– А когда ты на пост сюда заступил?

– Тогда уже Пашка в городе тусовался. К родителям приезжал, конечно, но не так чтоб часто.

– Не знаешь, он любитель гульнуть, выпить, с девчонками пошалить?

– Замечал за ним такое, – улыбнулся Игнатьев. – Но в меру. Он, когда приезжал, больше с родителями время проводил. Так, если кто-то попадался из его старой компании, могли где-нибудь прибухнуть, но не так чтобы…

– А его дружки-подружки сейчас тут или тоже разлетелись кто куда?

– Да почти все в городе. Славка Пасюк только сейчас здесь. На соседней улице живет, наискосок от дяди Сережи. Когда тетя Наташа ко мне пришла, я первым делом к нему. Но тот даже телефона Пашкиного не знает, и общались они последнее время очень редко. Можно сказать, практически не общались.

– Ясно. Ладно, Витя, спасибо за помощь. Вы мне помогли. И ты, и дядя Сережа.

– Да пожалуйста. Если что, заглядывайте.

К приятелю Паши Стас, разумеется, тоже заглянул. Но без особого результата. Маленький худенький парнишка в очках повторил ему то же самое, что ранее говорил и участковому: с Пашей Лариным он уже давно не общается и последний раз видел его зимой, когда тот приезжал к родителям.

– А почему сейчас не общаетесь, если не секрет? – спросил Крячко. – Вы ведь дружили в детстве.

– Так то в детстве, – пожал плечами Слава. – А сейчас выросли. И интересы у нас разные.

Больше в Любино делать было нечего. До автобуса оставалось почти пятьдесят минут, и Стас, поправив рюкзак, пошел к дороге, ведущей из деревни в сторону остановки.

Нормально поговорить Гурову и Крячко удалось только после планерки у генерала. Напарники подробно рассказали друг другу обо всем, что узнали в воскресенье.

– И каков наш план действий? – озвучил общий вопрос Стас.