– Отдыхайте, – сказал незнакомец. – Вы перенесли сильный солнечный удар.

Ветровой удар – вот самое худшее, подумал Джим, вспоминая езду на «Харлее» без плексигласового щитка.

В окно просочился рассвет. Начинался новый день.

Щипало глаза.

Лицо еще сильнее распухло.

Джим снова увидел незнакомца. Тот был одет в черную рясу священника.

– Святой отец, – произнес он хриплым шепотом, не узнавая собственного голоса.

– Я нашел вас в церкви. Вы были без сознания.

– Святая Дева Пустыни.

Священник приподнял голову Джима и поднес к его губам стакан воды.

– Правильно, сын мой. Меня зовут отец Гиэри, Лео Гиэри.

На этот раз Джим смог самостоятельно проглотить сладковатую жидкость.

– Как вы оказались в пустыне? – спросил священник.

– Странствовал.

– С какой целью?

Джим не ответил.

– Как вас зовут?

– Джим.

– У вас нет документов.

– Да, на этот раз я их не взял.

– Что вы имеете в виду?

Джим молчал.

Священник сказал:

– Я нашел в ваших карманах три тысячи долларов.

– Возьмите, сколько вам нужно.

Священник пристально посмотрел на Джима, потом улыбнулся.

– Будьте осторожнее, когда предлагаете деньги. Церковь у нас бедная, и нам нужно все, что мы можем достать.

Джим открыл глаза. Священника не было. Тишина во всем доме. На улице завывал ветер. Под его порывами скрипели балки потолка, в окнах дрожали стекла.

Вернулся священник, и Джим обратился к нему:

– Могу я задать вам вопрос, святой отец?

– Слушаю, сын мой.

Голосом хриплым, но уже более знакомым он спросил:

– Если Господь существует, почему он позволяет страдать?

– Вам хуже? – обеспокоенно спросил отец Гиэри.

– Нет, я чувствую себя лучше. Просто хочу знать… почему Бог позволяет людям страдать?

– Всевышний испытывает нас, – ответил священник.

– Но зачем нас испытывать?

– Чтобы понять, достойны ли мы.

– Достойны чего?

– Достойны спасения, вечной жизни на небесах.

– Почему же Господь не сделал нас достойными?

– Всевышний создал нас совершенными. Но человек впал в грех и был лишен Господней милости.

– Но как человек мог согрешить, если был совершенным?

– У людей было право выбора.

– Мне этого не понять.

Отец Гиэри нахмурился.

– Я не богослов, искушенный в таких спорах, а обычный священник. Это часть таинства – вот все, что я могу вам сказать. Мы лишились милости Господней и должны снова ее заработать.

– Мне нужно в туалет, – сказал Джим.

– Пожалуйста.

– Только на этот раз обойдусь без судна. Попытаюсь дойти с вашей помощью.

– Думаю, сможете. Слава Богу, дела у вас идут на поправку.

– Право выбора, – сказал Джим.

Священник нахмурился.

К вечеру у него спала температура. С тех пор как Джим оказался в церкви, прошли целые сутки. Спазмы мускулов прекратились, перестало ломить суставы, голова прояснилась, и грудь уже не болела при глубоком вздохе. Лишь время от времени острыми вспышками давала о себе знать боль в лице. Джим разговаривал, стараясь, чтобы мышцы лица как можно меньше двигались. Стоило открыть рот, как трещины на губах и в уголках рта лопались и кровоточили, несмотря на то что отец Гиэри несколько раз в день смазывал их кремом.

Теперь при желании Джим мог сидеть, опершись о спинку кровати, и передвигаться по комнате с небольшой помощью священника. К нему вернулся аппетит. Отец Гиэри дал ему куриного бульона, а потом принес ванильное мороженое. Джим ел очень медленно и осторожно, ни на секунду не забывая о разбитых губах. Не хотел испортить пищу вкусом собственной крови.

– Я бы еще чего-нибудь съел, – сказал он, опустошив тарелку.

– Давайте не будем спешить. Посмотрим, как вы справитесь с этим.

– Я нормально себя чувствую. У меня был только солнечный удар и обезвоживание организма.