– Из райцентра возите?

– Из него. А вы родственник Петра?

– Ну… в некотором роде. Поживу пока на хозяйстве.

– А что? Дело хорошее. Свежий воздух. Всё своё: овощи, молочко.

– Тут, прямо в деревне, можно купить молока?

– А чего же нельзя? Всё можно. И сметану, и творог. Вы первый день, что ли?

– Да. Ещё не осмотрелся толком.

– Ничего. Везде люди живут. Всё отыщете. Как звать-величать-то вас?

– Костя. А вас?

– Меня Семён Аркадьевич. Но можно просто Семен.

Люди. Люди… Соболев смотрел на почтальона, как будто что-то от него ждал. Ему не хотелось задавать никаких вопросов. Вопросы-то были странные. В первый же день прослыть сумасшедшим Костя не спешил. Может быть потом, если они познакомятся с просто Семёном получше, Соболев задаст какие-то наводящие вопросы. Алабай Гэри неожиданно напряг холку, которую Костя почесывал. Послышались быстрые лёгкие шаги и к ним подбежала девица лет двадцати пяти. Одета не по-деревенски стильно, с прекрасными гладкими волосами. Взглянув мельком на Соболева, девица затараторила:

– Дядя Сёма, привезли? Я жду-жду. Думаю, пробегусь, поищу вас. Нет сил терпеть, очень уж посмотреть охота. Ну что?

– Да не стрекочи ты, аж в ушах зазвенело. – усмехнулся Семён. – Привёз, привёз. Вот, держи.

В руках у девицы оказался свеженький блестящий Cosmopolitan. Она прижала его к груди, зажмурилась от счастья, а открыв глаза снова посмотрела на Соболева. Только уже дольше. Внимательнее. Слегка качнула головой и улетела, как и не было её.

– Ничего себе. – хмыкнул Соболев. – Кадры тут у вас.

– Да, бывают. – почтальон смотрел вслед девице, хотя след её давно уже простыл. –Ну, а ты, Костя? Подписку какую оформлять будешь?

– Подписку?! – изумился дитя интернета Соболев. К этому ещё надо привыкнуть, чёрт побери.

Соболев спустился в погреб и закопался там в банках. Знал бы – сроду не полез. Он-то, горожанин, думал, что припасы – это припасы. Пара банок соленых огурцов да пол-ящика картошки. Петр же оказался припасливым сверх всякой меры. Под полом было холодно, но перебирающий не кончающиеся соленья, учёный вспотел. А это что? Ого. Похоже, сало. Маринованное с красным перцем. Пожалуй, сало он захватит наверх. Соболев покрутил головой. Оценил аккуратные ящики с овощами. Брать овощи, не брать? Вон и ведерко приготовлено. Как раз Гэри надо суп сварить. Да Костя и сам от супа не отказался бы.

– Вр-вр-вр. – Раздался сверху недовольный бас алабая.

– Да сейчас, сейчас. Овощей наберу и будем варить тебе супы да каши. Ну, и я заодно уж поем. Воу! А тут у нас что?

Соболев даже подпрыгнул от радости. На стеллаже у дальней стены стояли в ряд бутылки. Даже в несколько рядов. Ровных, красивых рядов. Жидкость в бутылках была то ли чайного, то ли апельсинового цвета. Не того мутно-серого, какой обычно бывает у таких жидкостей. А яркого. Она была почти прозрачной. Но одного только взгляда было достаточно, чтобы понять, почувствовать напряженным от страха сердцем – это не она, это – ОН. Самогон. Настоящий домашний первач. Соболев взял бутылку с полки, благоговейно посмотрел на неё, едва удержался, чтобы не поцеловать, и аккуратно положил в ведро для овощей. Он уже было собрался набрать с собой наверх картошки, моркови и свёклы, как взгляд его привлёк огромный пакет в углу. На пакете была нарисована собака, отдаленно напоминающая Гэри. Цвет другой, да и не такая солидная, наверное. Помельче. Соболев не особо разбирался в размерах и весах, но этот пакет тянул килограммов на двадцать точно. Рядом стояло пластиковое ведерко. Костя понял, что кажется спасен на сегодня от стояния у плиты. А точнее, у печи. Набрав в ведерко собачьего сухого корма, – притом это оказалось с непривычки не такой уж простой задачей, – он прихватил второе ведро, в котором стояли самогон и банка с салом, и полез наверх. Алабай встретил Соболева с недовольным видом. Понюхал одно ведро, второе, отвернулся, отошел и залёг в углу, пробормотав какое-то заклятие. Соболев не имел опыта общения с собаками, но без интернета и на чистом деревенском воздухе, кажется, потихоньку начинал возвращаться к первобытному состоянию человека. По крайней мере, ему показалось, что алабая он понял. Гэри проворчал что-то вроде: ну, вот, обещал, что суп сваришь, а сам сушек мне принёс. Костя посмотрел на грустную животину и ободряюще сказал: