– Но из вашего рассказа следует, что опасаться нечего, всё под контролем! – упрекнул его Майк.

– Так и есть! – продолжал веселиться экскурсовод. – У нас всё под полным контролем! Иначе Новая Америка была бы сейчас заснеженным кладбищем заледеневших трупов.

– Тогда в чем же опасность Холода? – Майк саркастически ухмыльнулся. – Кроме низких температур? Чего вы все так его одушевляете, словно он живое воплощение какого-нибудь древнего зла?

– Послушай меня, парень, я кое-что тебе расскажу сейчас! – радостно заулыбался однорукий эксперт. – Забегу вперед программы обучения! Реактор, – он кивнул на светящийся огнями макет, – расположен в Австралии, в одиннадцати с половиной тысяче километров от нас. Это не экватор, но все ещё тропики, и там очень тепло – всего минус шестьдесят по Цельсию, а летом так и вовсе жара – до минус сорока пяти! Это бесконечная заснеженная пустыня, на которую медленно надвигается мировой ледник. Ледник сковывает всю планету, у него нет границ, и на его поверхности гуляют не просто снежные бури, там бушуют ураганы со скоростью ветра порядка ста – ста десяти метров в секунду. Срываясь с ледникового панциря, они слабеют в среднем до восьмидесяти метров в секунду. Это немного, всего-то двести девяносто километров в час! Без опоры устоять на ногах невозможно, порыв ветра сбивает с ног человека в полном арктическом снаряжении и уносит прочь на многие километры! Поэтому вся территория Реактора имеет пешие маршруты, вдоль которых растянуты тросы, а снаряжение полярника оборудовано страховочными карабинами, позволяющими зацепиться за них, потому что удержаться на тросе руками в момент урагана сможет далеко не каждый! Не говоря уже о том, что в момент урагана ты не сможешь разглядеть даже перчатки, если вытянешь руку, всё вокруг тебя будет одним сплошным снежным месивом, забивающим глаза, нос и уши, поэтому мы закрываем лицо масками.

Но это ещё не всё, приятель! При температуре воздуха в минус сорок по Цельсию в нашем арктическом снаряжении вполне можно не просто выживать, но и комфортно работать на морозе часов десять-двенадцать. Но вот беда – на ветру любая поверхность накаляется ещё сильнее, и вот тут-то Холод и предстает во всей своей красе! Уже при скорости ветра в два метра в секунду, минус сорок превращается в минус сорок восемь! При пяти метрах в секунду – в минус пятьдесят шесть, при десяти метрах в секунду – в минус шестьдесят градусов, а при двадцати – в минус шестьдесят восемь. Но такое конечно же бывает нечасто! Потому что нечасто на Реакторе бывает минус сорок! Обычно там минус шестьдесят с небольшим, я же говорил, что места у нас теплые, и ветерок легкий, двадцать метров в секунду, в итоге на поверхности снаряжения обычно фиксируют температуру в минус девяносто градусов по старику Цельсию, плюс-минус градус-другой!

А теперь подумай вот о чем: при охлаждении температуры кожи человека ниже плюс тридцати градусов, заметь, парень, я сказал ниже ПЛЮС тридцати, он начинает дрожать. Вот почему любому из вас бывало зябко даже в Новой Америке, где всегда выше нуля. При понижении температуры кожи ниже двадцати семи градусов любой человек, не привыкший к Холоду, как к отцу родному, впадает в кому. А при температуре кожи в двадцать один градус наступает смерть. Самые живучие способны протянуть до двадцати градусов, в это время температура тела составляет где-то градуса двадцать два-двадцать четыре. При температуре кожи в плюс девятнадцать градусов за всю историю Полярного Бюро ещё никто не выживал. И все мы очень рады, что могучие ученые умы Новой Америки создали для нас снаряжение с электрообогревом, которого хватает в среднем на десять часов непрерывной работы! Обогрев защищает нас от превращения в замороженное мясо! Как ты думаешь, приятель, какова температура на поверхности снаряжения, если в пятидесятиградусный мороз Холод одаривает нас свежим бодрящим бризом со скоростью ветра в тридцать метров в секунду? А если это зима и было не пятьдесят, а шестьдесят пять градусов ниже нолика?