Когда они добрались до шоссе 392 – главной транспортной артерии, пролегавшей по округу Мэриуэдер, – солнце на горизонте спустилось ниже. Из-за множества аварий и брошенных машин Боб ехал размеренно, со скоростью около тридцати пяти миль в час. На закате двухполосная дорога окрасилась в оттенки серого и синего; по холмам, поросшим белыми соснами и соей, расползались сумерки.

– Так какой у нас план, капитан? – спросил Боб Джоша, как только они проехали полторы мили.

– План? – Джош запалил сигару и опустил стекло. – Ты, должно быть, принял меня за одного из тех полевых командиров, которых в свое время зашивал в Ираке.

– Я не был в Ираке, – ответил Боб и отхлебнул из фляжки, которую держал между ног. – Отмотал свой срок в Афганистане, и, честно говоря, те места теперь с каждым днем кажутся мне все лучше.

– Могу сказать только одно: мне велели убираться из лагеря, что я и делаю.

Они проехали перекресток. На знаке было написано «Филбурн-роуд», и в сторону между двух табачных полей уходила пыльная и безлюдная проселочная дорога, по бокам которой протянулись канавы. Джош заметил ее и задумался, разумно ли было оставаться на шоссе после наступления темноты.

– Но я тут подумал, – начал он, – может, не стоит пока отъезжать особо далеко от…

– Джош! – Голос Лилли перекрыл тарахтение двигателя. – Ходячие! Смотри!

Джош понял, что она указывает на автостраду, которая виднелась ярдах в пятистах перед ними. Боб ударил по тормозам. Пикап остановился, и Лилли бросило вперед, на спинку сиденья. Острая боль, подобно осколкам стекла, пронзила ее ребра. В кабине раздался глухой стук, с которым Меган и Скотт налетели на перегородку.

– Что за дерьмо! – Боб сжимал руль обветренными морщинистыми руками; костяшки его пальцев побелели, пока пикап с громким визгом тормозил. – Что за поганое дерьмо!

Джош разглядел в отдалении группу зомби – по крайней мере штук сорок или пятьдесят, а может, и больше, ведь в сумерках глазам было легко ошибиться, – которые толпились у перевернувшегося школьного автобуса. Издалека казалось, что с автобуса свисали лоскуты мокрой одежды, сквозь которые мертвецы пролазили внутрь, но довольно быстро стало ясно, что лоскуты эти были человеческими останками. И ходячие пожирали их.

А жертвами их были дети.

– Мы можем просто протаранить их, – предложил Боб.

– Нет… Нет, – откликнулась Лилли. – Ты серьезно?

– Можем объехать.

– Не знаю. – Джош выбросил сигару в форточку; пульс его участился. – Там с обеих сторон глубокие канавы, еще перевернемся.

– Что предлагаешь?

– Есть у тебя какие-нибудь патроны к тому дробовичку, что лежит в трейлере?

Боб напряженно вздохнул:

– Есть одна коробка на 25 гран – так, голубей пострелять. Но им уж миллион лет. А что с револьвером?

– Только то, что в барабане. Кажется, всего пять патронов. И все.

Боб глянул в зеркало заднего вида. Лилли заметила, как в его окруженных глубокими морщинами глазах промелькнула паника. Смотря на Лилли, Боб спросил:

– Твои мысли?

– Что ж, – сказала Лилли, – даже если мы вырубим большую их часть, шум привлечет еще. Как по мне, лучше с ними вообще не связываться.

Конец ознакомительного фрагмента.