Здание общежития трехэтажное, с небольшими башенками по бокам и шпилем, выходящим из полукруглой сферы в середине. Довольно странная архитектура, но смотрелось красиво. Дед с моими чемоданами, количество которых выросло до двух, так как пришлось брать с собой канцелярию, и без обновок не обошлось, конечно — в другой мир же приехала! — шел впереди, а мама и я с рюкзаком за спиной в обнимку с любимым скейтом — позади. Мотя временно обосновался на руках у мамы и млел от ее почесываний за ушком.

В здании общежития нас встретила дородная комендантша странной наружности. В ее крови явно переплелись гены гномов, гоблинов и кого-то еще — с ходу и не определишь. По комплекции дама была квадратной, но при этом казалась не толстой, а просто сбитой. Цвет ее кожи — зеленый, а волосы почти белые, отчего при переходе с дневного света в полумрак коридора она показалась зомби, а уж когда улыбнулась во все свои… не ошибусь, если скажу тридцать восемь острых зубов, мне захотелось как можно основательней спрятаться за спину деда.

— Доброе утро, милая дама! — обаятельно улыбнулся он, взял ее большую лопатообразную руку в свою и обозначил поцелуй. Милая дама зарделась и смущенно поправила прическу, а ее щеки приобрели темно-зеленый оттенок. — Меня зовут Ходоковский Глеб Харитонович. А как зовут вас, милая дама?

Комендантша снова зарделась, не спеша забирать у деда руку:

— Для такого приятного мужчины, Глеб Харитонович, я просто Маришка.

Я все же спряталась за деда, потому что эта «просто Маришка» начала так беззастенчиво строить ему глазки, что я уже не могла сдерживать смех. Маме в этот момент тоже было нелегко, потому что за дедом места больше не было. 

А вот заяц удивил. Он соскочил с маминых рук и, оказавшись на стойке прямо перед комендантшей, пробасил:

— Детка, зачем тебе этот старый облезлый ходок? Посмотри лучше на эти лапы, — демонстрируя их, он пробарабанил ими по стойке, — на этот милый шаловливый хвостик, — тыгыдынц хвостиком, — и на мое длинное красивое… ухо! — и, поиграв бровями, добавил: — У меня, кстати, еще одно есть.

У бедной женщины от такой самопрезентации отпала челюсть, дед от характеристики себя любимого опешил, а мама умудрилась-таки уместиться за его спиной и изо всех сил сдерживалась, чтобы не захохотать. 

— Эм… — наконец, отмерла комендантша. — Я подумаю над твоим предложением. А пока… Глеб Харитонович, так кого вы привели?

— Варвара! — позвал дед и, не найдя меня, обернулся. — Вы что тут делаете?

Мама тут же вернула серьезное выражение лица, но смешинки из глаз убрать была не в силах. Я тоже попыталась собраться, но у меня это получилось гораздо хуже, чем у мамы. Дед вздохнул, покачал головой и вытащил меня из-за своей спины.

— Вот, нужно заселить эту девочку: Варвару Лучегорскую.

Комендантша извлекла из-за стойки такой же планшет, как и у девушки у ворот, и что-то на нем понажимала:

— Комната 546, поднимайтесь на пятый этаж, там вас будет ждать домовушка с комплектом постельного белья, она объяснит, что здесь и как.

Я опешила — какой пятый этаж? В этом здании их всего три! Я же не слепая и не разучилась считать! Но задать этот вопрос не успела — сзади нас уже подперли другие новоселы, и мама подтолкнула меня вперед.

— Вы идите, а я здесь посижу, — хрипло сообщил нам фамильяр, продолжая томно оглядывать комендантшу. — Маришка, ты же не против?

Женщина на всякий случай отодвинулась от нежданного ухажера чуть дальше:

— Против. Я, между прочим, на работе.

Уши зайца поникли, закрыв ему глаза, и он трагически воскликнул: