Остаток дня я провела, как на иголках. На работе было не сосредоточиться, я тупо торчала в студии, делая вид, что тружусь. Впрочем, меня никто не проверял. Савицкая куда-то уехала на весь день, Ольга не показывалась, даже на обед и ужин не вышла. Кирилла тоже не было, задержался в городе. Я встретила его машину на въезде в поселок, откуда уехала на такси, клятвенно пообещав вернуться утром.

Квартира встретила меня темнотой и тишиной. С минуту я постояла на пороге, прислушиваясь, потом зашла в комнату и зажгла свет. Ветер лучезарно мне улыбнулся, часто моргая.

— И где мой чай? – прищурилась я.

— На столе.

Мы прошли в кухню, оказалось, Саша и впрямь расстарался: тут и заварник, и сливки в специальном кувшинчике.

— Разве у меня такой был? – указала я на него пальцем.

— Нет, принес с собой. Кстати, хочу оставить в твоей квартире, ты не против?

Я уставилась на него с улыбкой.

— Ветров, ты вообще умеешь подарки дарить?

— Я вроде говорил, что подкатывать к девушкам – это не мое.

Я рассмеялась.

— Если кувшинчик со сливками – это твои подкаты, то да, ты обречен. Узнал насчет звонков?

Ветер не спеша налил нам чай, потом достал набор для самокруток и принялся крутить сигаретку.

— Порадовать тебя нечем. Оба звонка совершены из телефона-автомата, причем с разных концов города.

— Серьезно? – удивилась я. – Я думала, они уже сто лет не работают.

— В целом, так и есть. Большинство переломаны, и чинить их не спешат. Но есть несколько рабочих. Вообще-то, карточки для них продаются в газетных киосках, но пока никто из продавцов не сознался, что продавал их последнее время. Мои люди поспрашивали и народ на улице, никто ничего не видел. Камер вокруг нет. Ты довольна?

— Твоей работой – конечно, – улыбнулась я, – как всегда обстоятельно. Спасибо.

Ветер дернул бровью, засовывая самокрутку в рот. Прикурив, выдохнул дым в сторону и спросил:

— Может, поведаешь, что там у тебя творится?

— Вчера Ольге Савицкой кто-то позвонил, и она потеряла сознание. А сегодня звонок повторился, только трубку сняла я.

— Дай угадаю, – хмыкнул Ветер. – Представилась Ольгой?

— Точно. И получила обвинение в убийстве и обещание возмездия, – я сделала несколько глотков чая, пока Ветер задумчиво курил, глядя перед собой. – Ольга точно не приняла это за дурацкую шутку, – продолжила, устав ждать от него слов. – А это значит, что она могла действительно совершить убийство.

— И ты решила ее рассекретить?

— Конечно.

— Я думал, ты занята тем, что расписываешь студию?

Я недоуменно похлопала глазами.

— Я думала, ты именно этого и хотел: чтобы я нашла что-то интересное.

— Я хотел, чтобы ты расписывала студию, присматриваясь к обстановке вокруг. А не лазила с отмычками по чужому дому, напоминающему причуду чокнутого фанатика рыцарей.

— Но если я не буду лазить, мы не узнаем правду.

Мы с Ветром поиграли в гляделки, потом он качнул головой, туша окурок.

— Ладно, оставим пока без комментариев твои слова о нас и наших желаниях узнать правду. Просто любопытно, каков твой план?

— Порыться в вещах Ольги. Дом разделен на две части, но между ними есть дверь, она заперта, что даже хорошо. Вряд ли кто-то решит, что я брожу по дому, взламывая замки. Есть шанс остаться незамеченной.

— И что ты планируешь найти? Дневники с кровавыми описаниями? Фотографии трупов?

Я допила чай и громко отставила чашку.

— Я поняла, ты считаешь мою затею дурацкой. Но надо ведь с чего-то начинать, разве нет?

— Точно. Например, попросить меня покопаться в ее жизни. Возможно, нет там никаких страшных историй, и мы быстро найдем объяснение этим звонкам.