– Да пожалуйста! – и потопала домой. Закрылась в комнате, бегала по ней, лихорадочно соображая, что делать. Позвонила подруге Вере и рассказала всё.

– Почему тебе не сказать, что вы расстались с придуманным парнем.

– Ага, тогда он все поймет. Он и так думает, что никого у меня нет. Я уже пообещала, что парень будет.

– Я не знаю, Марин, как тебе помочь.

– Одолжи своего Ваню, – выпалила я.

– Что?!

– Верочка, ну пожалуйста! Я не хочу опозориться, я просто представлю его, Матвей посмотрит и все!

– Я не знаю. Это как-то…

– Вер, пожалуйста! Я никогда тебя ни о чем не просила. Мне очень надо. Я не хочу выглядеть жалкой престарелой девственницей, которая сохнет по подростковой первой любви.

– Но так и есть!

– Плевать. Он не должен этого знать. Я сама мучаюсь, что не могу его забыть. Я понимаю, что не пара ему. Но не хочу увидеть в его глазах жалость, – сама не поняла, как слёзы полились из глаз.

– Хорошо, Мариш. Я поговорю с Ваней. Он завтра приедет к тебе.

– Спасибо! Ты лучшая!

Матвей пришел ко мне вечером. Мы расположились в гостиной. Сидели так близко, его нога касалась моей голой ноги и только от этого я готова была бухнуться в обморок от счастья. Я больная влюбленная дурочка!

– Что-то твой парень не торопится, – усмехнулся Матвей.

– Он придет, – надеюсь.

По большому экрану телевизора шла какая-то комедия, но я совсем её не смотрела. Я впервые за долгое время видела Матвея в простой одежде. Ему очень шла голубая футболка, оттеняющая глаза, я видела каждое движение под ней, как напрягаются мускулы.

– Признайся, что нет никого. – Тут в дверь позвонили.

– Это мой Ванечка пришел. – Радостная, побежала встречать его. Там, правда, пришел Ваня.

– Что ты так долго? – прошипела я, принимая цветы. Жуткие жёлтые розы. К нам вышел Матвей и с интересом рассматривал его. Я толкнула Ваню локтем.

– Ах, да. Я Иван. Парень Корневой, – чуть не в голос застонала. Какой парень называет свою девушку по фамилии? Ваня всегда меня так называл. И не успел просто войти в роль. – Ну что, крошка? Пойдем посмотрим комедию, о которой ты мне говорила. – вот засранец! Специально меня так называет, знает, как я бешусь от такого обращения.

– Пойдем, милый, – выдавила лживую улыбку, обняла его за талию и ущипнула за бок. Матвей усмехнулся.

– Ну, пойдемте.

– А ты разве не уходишь?

– Нет. Я тоже люблю комедии. С удовольствием посмотрю, если вы не против, – это значит, шоу должно продолжаться.

– Нет, не против.

Вечер становился худшим в моей жизни. Матвей рассматривал, как мы обнимаемся, и на его лице читалось: не верю. Ваня бесится, что ему приходится проводить время со мной, а не с Верой. Полным апокалипсисом стало появление Васьки.

– А это кто?

– Парень Марины, – с усмешкой ответил Матвей.

– Да что она гонит! Нет у нее никого! На нее ни один придурок не посмотрит! – я побледнела. Она унижала меня при Матвее. – Я докажу! – через какое то время она прибежала. И я побледнела, увидев в ее руках мой дневник. Там же все! Про то, как я люблю Матвея.

И она начала читала, а я похолодела от стыда. Она читала про мои детские признания о любви. Когда дошла до недавних, я соскочила с дивана.

– Отдай! – бегала за ней по гостиной, обливаясь слезами.

– А вот! – торжествующе проговорила стерва. «Я так его люблю, хочу подарить ему свой первый поцелуй. Свою девственность. Хочу принадлежать Матвею».

Я, хлопая ртом от ужаса, переводила взгляд с сестры на Матвей.

– Ты понял? Она ещё девственница! Ее даже трахать никто не захотел!

– Дай сюда! – Матвей вырвал мой дневник. Я не могла больше смотреть ему в глаза, убежала к себе в комнату.