- Нет-нет, пирог в меня уже не влезет, - сытый и довольный я откинулся на стуле и посмотрел в окно. - А хотя, давайте ваш пирог.

Она вынесла пирог, молока и творога. И я снова, с аппетитом начал есть.

- Пойду на двор, куры голодные, выпущу, да покормлю, - говорит девчонка и телогрейку натягивает. А ноги в галоши. Я таких с детства не видел. Да и то ещё не доказано, может по телевизору, а не на самом деле.

- А можно с вами, я бы помог? – вызвался герой.

Она недоверчиво глянула, снисходительно улыбнулась:

- Чего ж нельзя, можно. Только накиньте фуфайку, и валенки вон стоят. На дворе стыло.

Вышли. До курятника пока шли, пёс Пилот вокруг вьётся, всё лапами грязными на меня встать пытается.

Я смеюсь:

- Какой пёс у вас дружелюбный.

- Это только потому, что я с вами. А так, он и в горло может вцепиться, если кто на меня вдруг кинется.

- О, как. Молодец пёс. Защитник.

Пока по курятнику ходили, пёс снова залаял, к калитке кинулся. Там несколько человек в черных костюмах и с рациями.

- О, это за мной. Ну, пойду собираться, - махнул хозяйке и пошел к дому.

Из дома вышел уже в своем просохшем костюме.

Подхожу к девушке, чтобы попрощаться. Она стоит, смотрит, то на людей, то на меня. Грустно смотрит. Разочарованно.

И тут я вспомнил, что даже имя её не спросил.

- Как звать-то тебя? – говорю.

- Маша Ласточкина.

Я взял её ладонь в свою. Захотелось сказать что-то очень хорошее, чтобы девушка не огорчалась.

- Спасибо тебе большое Маша Ласточкина. Ты мне очень помогла. Ну, прощай. Прощай. Даст Бог, может ещё когда-нибудь и увидимся.

5. 5. Маша

Привычная жизнь - это то, что каждый день нас окружает.

Дом, огород, корова, куры. Магазин в райцентре. Гречка, макароны. Телевизор.

Живёшь вот так и не знаешь, что может быть по-другому, стоит только захотеть.

Но, зачем хотеть что-то менять, когда повседневность так привычна. Всё что окружает - знакомо. Нет, не нужно ничего менять, пусть всё так и остаётся.

Хорошо. Спокойно. Однообразно.

Но вот, что-то происходит. Падает с неба. Какая-то невероятная случайность. Заставляет остановиться. Задуматься. На минуту, на час, на день, на два… Ненадолго.

А потом… жизнь продолжается. Снова, как раньше.

Привычно.

Так и у меня.

Ну случилось происшествие, что с того?

Ну прилетел на вертолете – Он.

Ну и что. Подумаешь. Ну посмотрел ласково. Его улыбка, словно обернула, укрыла от всех невзгод. А его руки такие сильные. Губы нежные. Объятья страстные.

Пришел, разрушил всё что было привычным и ушел навсегда.

Побыл и улетел.

Жизнь продолжается. Сено, корова, зерно, куры, печь, дрова, молоко. Всё как всегда.

День, другой подождала, может вернётся. Может вспомнит. Заскучает. Одумается.

А на третий день взяла веник и давай мести в доме, со всех углов выметать. Так мела что устала, на лавку присела, в окно гляжу. Реветь хочется. Плакать долго, долго.

Но нельзя. Дел много. Что ж я буду сидеть и реветь?

За окном белый день, солнце в стекле отражается.

Посидела немного и говорю сама себе:

- Ну, хватит, - снова за веник ухватилась, да давай у печи мести.

Только раз из-под лавки веником махнула и увидала что-то красное. Нагнулась - книжица, в руку взяла – паспорт. Открыла – Марк Валерьевич Погодин.

Он!

- Это чего такое? Паспорт потерял? Это верно, когда я пиджак потрусила, паспорт и вывалился.

Пролистнула. Дети – сын. Жена – разведён.

- Разведён значит. А раз разведён, так и снова жениться может! А раз может жениться, так значит и жена ему потребуется.

Глянула на фото, полюбовалась не много, а потом, быстро к сундуку кинулась, достала свой паспорт, посмотрела, сравнила. Фотографии друг к дружке приложила. Улыбнулась чему-то, в сундук всё засунула и закрыла. Да на замок заперла.