Он молчал, только смотрел на меня пристально, а я не знала, что делать и говорить. Обсуждать случившееся после дня рождения? Или уже расставлять все точки над всеми возможными буквами?

- Я уже понял, что мы с тобой вот-вот разведемся, - начал Константинов, на что я после непродолжительной паузы кивнула.

- Не могу тебя простить. Как ни стараюсь найти хоть одно оправдание тому, что ты сказал и сделал - не выходит, - развела я руками.

- Я хочу, чтобы мы максимально приняли во внимание интересы Саши. Давай обсудим, как будут дальше проходить наши встречи. Я не хочу становиться папой выходного дня. Поэтому хочу, чтобы Сашка жила у меня, скажем, неделю-дней десять в месяц.

Никита сказал это таким беспрекословным тоном, что я застыла на месте. Смотрела на него ошарашено и подбирала слова. Когда расставались, обговорили совсем другие условия. Я склонялась к тому, что дочь должна иметь свой дом, а не прыгать по разным местам обитания. Константинов был с этим согласен. Я никогда не препятствовала ему во встречах, так что теперь его буквальное требование вызвало оторопь.

А что если Саше там будут лить в уши о том, как ей хорошо именно с папой, а не с мамой? Что, если я потеряю ребенка? Если вдруг она просто приедет обратно и скажет, что теперь хочет меня видеть пару выходных в месяц, а жить с отцом?

Да, порой в семьях, которые распались, дети проживали со своими папами и это было нормальным. Но только не в моем случае. Сашка была для меня всем. Я не представляла, как, например, можно променять своего ребенка на нового мужика, или новую семью. Дочь была самой главной в моей жизни. И те перспективы, которые мгновенно стали рисоваться в фантазиях, ужасали.

К тому же, если бы Саше было, скажем, лет пятнадцать и у нее уже имелись бы сформировавшиеся представления о жизни - это одно. Но ей не было и семи…

- Давай обсудим это втроем. Ты, я и наша дочь, - нервно растянула я губы в улыбке.

Прямо сейчас идти в отказ означало разозлить Никиту. Возможно, даже заставить его действовать за моей спиной. Нужно было быть осторожной.

- Хорошо. И прежде, чем я уйду, ответь еще раз - мы точно не сможем избежать развода?

Губы Никиты искривились, а в потемневших глазах заплескалась горечь.

Я помотала головой.

- Нет.

Он усмехнулся и растер лицо ладонями. Опустил голову и принялся рассматривать узор на деревянной поверхности стола, словно видел его впервые в жизни. Поднялся на ноги так резко и внезапно, что я невольно отпрянула.

Сидела, застыв на месте, и смотрела на то, как он одевается в прихожей. Торопливо, как будто теперь у Константинова лишь одна цель - сбежать.

За ним закрылась дверь, и я, быстро заперев замок, подошла к окну. Сама не знала, почему ноги понесли меня туда, где я раньше, когда были вместе, частенько проводила время. Когда ждала возвращения мужа с работы. Или когда провожала их с Сашкой.

Оперевшись на подоконник, я нашла глазами машину Константинова и с губ моих сорвался вздох. Потому что рядом с его авто стояла женщина. На ней были короткая курточка и голубые джинсы, обтягивающие длинные ноги. А длинные, до талии волосы цвета воронова крыла, так и притягивали взгляд.

Никита подошел к ней, они перебросились парой слов, после чего сели в машину и уехали. Я отпрянула вновь - на этот раз с глухо колотящимся в груди сердцем. Внутри вихрем появлялись и исчезали самые разнообразные чувства, от которых на губах появлялся металлический привкус.

А в душе все крепла уверенность. Я все сделала правильно, несмотря на то, что даже сейчас отчаянно, просто до сумасшествия ревновала бывшего мужа.