Алисия отвечает:

– Габриэль сказал…

Хе, значит Алисинья, возможно, не сама шерстит говносайты. Это братец ей статейку показал, чтоб намекнуть, мол, Дамиано безнадежно занят. Забудь его и ныряй со мной в бурный секс, рыбонька. Вполне вероятно, так и было.

– Габриэль теперь хранитель секретов моей частной жизни? Занятно, – не буду ни пояснять им ничего, ни оправдываться. Пока это лучшая тактика. – Приятного вечера, я пошел. Вы хорошо смотритесь вместе.

Я не хочу быть мягким с Алисией, хотя она и призналась мне в любви даже при Габриэле. С нее станется записывать наш разговор и все мои признания. А потом дать послушать запись заинтересованным лицам.

Алисии Торрес я не доверяю вообще. Надо быть тупым Габриэлем Риччи, чтобы пускать ее в дом.

Слуги так в столовой и не появились. Решили не мешать господам общаться? Может, им братец запретил входить, пока он уламывает девушку?

Я бы съехал из этого дома вообще, но жизнь вдали от гадюшника имеет существенный недостаток: ты не знаешь, о чем шипят змеи. Впрочем, надеюсь, в одной из своих личных квартир я скоро буду ночевать чаще.

***

Прислугу приходится отчитать. Шашни Габриэля явно не повод мне ходить голодным. Старший сын в доме все еще я, прислуге стоит это помнить или выметаться без рекомендательных писем.

Настроение окончательно испорчено. И потому, что оператор все никак не сообщает, что Тереза появилась в сети, тоже.

Может, у них традиция вечерняя такая? Ритуалы с домашними? Я настолько глубоко не копал.

Отвлечься получается паршиво. Но если не можешь о чем-то не думать, хотя бы думай конструктивно.

Я обещал Терезе отличные фото, и у нее будут отличные фото. Обработаю сам. Мне есть, кому заплатить, чтобы из исходников сделали совсем конфетки, но Терезита скоро поймет, что навыков профессионального фотографа у меня нет. А значит, я отдал ее фотки кому-то еще. Тереза может обидеться.

Девушки, которые активно ведут соцсети, скорее обрадуются качеству контента, а Тереза преподнесла личный подарок сугубо мне. Я все это прекрасно понимаю.

Часть фото приходится удалить. Я отбираю самые вкусные и накладываю фильтры, как и обещал. А параллельно гипнотизирую телефон. Мне звонят по работе, отчитываются. Пару раз звоню и договариваюсь сам. Подумаешь, что практически ночь. Это неспящий город.

Мобильник предательски молчит, хотя мне нужно всего лишь одно крохотное сообщение. Только одно. Что Тереза, которую я предусмотрительно записал в контакты как Веласкес, снова «доступна».

Я схожу с ума?

Тупым и черствым быть намного проще. Толстая кожа позволяет игнорировать кучу проблем. Возможно, будь у меня нормальное детство, я бы научился что-то делать со своей агрессией. Как вот научился не драться, хотя в школе постоянно всех бил и ходил битым тоже. Когда на меня нападают, я нападаю тоже. И делаю это в разы жестче.

Не привились и не прижились во мне ни мягкость, ни терпение, ни мудрость. И умением прощать меня тоже обделили. Няньки, которых отец для меня нанимал, делали свою работу без души. А затем и мачеха появилась. Колоритная особа, правда, моя злость и желание восстановить справедливость только выросли.

Ну же, Тереза. Ты вообще не собираешься «оживать»? Если так пойдет, утром я точно отправлю своих людей к тебе под окна.

С каждой минутой, когда ты не отвечаешь, я все злее и злее. Чего тебе стоит пожелать мне банальной доброй ночи? Или ты хочешь, чтобы я вообще не спал и только о тебе и думал? Сомневаюсь. В твоих интересах, чтобы я думал поменьше. Чтобы планировал все формальнее и был к тебе добрее. Но ты так не хочешь, да? Снова дразнишь и нарываешься? Цепляешь меня за живое.