— Заскучала? — Кир опускается на скамейку рядом со мной и закуривает. Точно так же откидывает голову назад и смотрит на небо. — В столице настолько яркое освещение, что увидеть звезды можно, только сидя на крыше высотки.

— Ты ходил смотреть на звезды?

— Пару раз. А ты часто смотришь?

— Почти каждую ночь перед сном. Выхожу из душа и по дороге в дом останавливаюсь на пару минут, чтобы взглянуть на небо.

— Загадываешь желания на падающую звезду?

Я чувствую на себе его взгляд и вижу боковым зрением, что Кир повернулся ко мне лицом.

— Загадываю, только оно не сбывается.

— Всего одно?

— Мгм.

— Какое?

— Если я еще и тебе расскажу, то точно не сбудется.

Внезапно понимаю, что не хочу продавать ему себя. Хочу быть с ним. Я наивная и глупая, если вот так, не зная парня, хочу отношений с ним. Но что взять с девушки, лишенной внимания нормальных парней? Я нуждаюсь в этом внимании. Нуждаюсь в объятиях и поцелуях под луной, в признаниях и красивых жестах. Да, у меня все еще есть цель, но я не хочу, чтобы Кир помог мне достичь ее под давлением. Хочу, чтобы это было его собственное желание.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, снова отворачиваясь и выпуская дым в темноту.

— Уже лучше, спасибо.

— Ничего не болит?

— Уже нет. Болела голова почти весь день, но я недо-медсестра, так что сама себе прописала обезболивающие.

— Недо-медсестра? С этого места поподробнее.

— Я училась на медсестру. Совсем чуть-чуть, пару месяцев. Потом у мамы случился инсульт, и мне пришлось вернуться домой.

— А где училась?

— В Киеве.

— Почему отец за ней не присматривал?

Я хмыкаю.

— Ты моего отца видел? Он бы присмотрел так, что она бы совсем… не хочу говорить этого. А так у меня есть кое-какие навыки, и я могу ставить маме уколы. Благодаря им и гимнастике, которую мы каждый день делаем, она хотя бы может нормально есть и держать голову. Это уже прогресс при двустороннем параличе.

— Почему она не в больнице?

— Там надо платить. У меня, к сожалению, таких денег нет. Да и в нашей районке держать ее бессмысленно. Там вечно то лекарств нет, то врачей. Слово «реабилитолог» они видели только в институте как направление обучения. А маме нужен такой врач, чтобы поставить ее на ноги. Пока что я слабовато справляюсь с этой задачей по урокам в интернете.

— А как же твоя жизнь?

— А что с ней? —теперь я изучаю его мужественный профиль. Острые скулы, немного резковатые черты, модная стрижка с нависающей челкой.

— У тебя же нет личной жизни.

— Я просто не хочу ее строить с зародышами своего папы.

— Не понял?

— Я про парней, которые здесь живут. Через несколько лет они превратятся в его точную копию. Я так не хочу. Лучше буду одна, чем с такими.

— Понимаю, — отвечает он, а я мысленно подталкиваю его к тому, чтобы он предложил мне отношения с ним. Но Кирилл молчит, разочаровывая меня. Скорее даже просто не оправдывая ожиданий.

— А ты? — спрашиваю я.

— А что со мной?

— Какая у тебя история?

— Да никакой, — криво усмехается он, придавливая окурок шлепанцем. — Приехал к бабушке на каникулы.

— Раньше ты никогда не навещал ее.

— Не навещал, — отвечает со вздохом, ставит локти на колени и смотрит под ноги. — Не было возможности.

— Не понимаю.

— Это сложно.

— Расскажи, я сообразительная.

— Не хочу. — Этот короткий ответ почему-то порождает внутри меня обиду. Понимаю, что он не обязан мне рассказывать о себе, но все равно неприятно, что после моей невольной исповеди он не захотел поделиться со мной сокровенным.

— Ладно, пойду, — пытаюсь встать, но Кирилл перехватывает меня за запястье, заставляя оставаться на месте.