Тут Вера вновь замолчала. Но вскоре продолжила.

- А вот когда совсем было укрепилась на месте, то тут меня и застала так называемая перестройка, - скривилась она, - Мне тоже пришлось перестраиваться. И я сделала это с большИм удовольствием.

- То есть? – спросил Алексей, - Это как?

- А я начала торговлю, - зло сказала она, - Медпрепаратами.

- Какими? – удивился парень.

- Теми, которые не поступали в продажу и давались лишь «скорой» и по спец рецептам.

- Вот оно как, - тихо сказал Алексей и подбросил в костер.

Огонь прияв пищу, взметнул в небо свои сполохи, затрещал от удовольствия и выбросил искры в стороны.

- И я получила первые в жизни большие деньги, - со вздохом продолжила Вера.

Они вначале жгли руки, и она не спала ночами, боясь даже представить себе, что её просто посадят, но всё проходило, как по маслу. Потом у неё появился постоянный скупщик-посредник, который давал наводку на то, что требовалось и в каком количестве.

- Конечно, это были не оптовые поставки, - хмыкнула она, кривя рот, - но и мне и ему хватало на безбедную жизнь. Мои родители ничего не знали, думая, что повысили зарплату, принимали и даже гордились мной. Я уже даже и привыкла к такому положению дел, когда можешь позволить себе то, в чем отказывала ранее. Я приходила в магазины и могла всё это купить и еду и шмотки. Это давало такой подъем, что вначале даже дух захватывало. Но всё разом окончилось, как только взяли моего посредника с моим товаром. Всё же иногда в то время наша «доблестная милиция» работала как надо. Хотя, как сказал мне уже мой адвокат, его схватили для галочки, и потому что одиночка. Если бы под крышей бандитской, то вообще бы не брали, зачем им головная боль, а так вроде бы и даже отличились. Посредник и выдал. Взяли меня под белы ручки и впаяли срок на семь лет. Отсидела я пять, и вышла по УДО. За это время мои родители умерли, оставив мне свою «хрущебу». Потом уже никуда не брали на работу, даже санитаркой, ведь на мне было клеймо и «черный билет». Устроилась уборщицей в один из офисов. Работала за копейки, но и там меня нашла судьба – пропали деньги со стола в бухгалтерии, а я рядом в коридоре домывала полы. На кого подумали? Конечно на меня, ведь бывшая зечка! А денег пропало много и при том в долларах. Вызвал меня начальник и так прямо и сказал – деньги на стол или в тюрьму. Продала я свою «хрущебу» и купила комнатку на окраине в рабочей общаге, которая в то время уже приватизировалась и там же устроилась уборщицей: мыла полы, общие душевые и туалеты. И начала пить. Здорово пила с вытекающими последствиями. И кАк оказалась без жилья до сих пор не поняла. Видимо сильно под «шафе» что-то подписала. Часто такое случалось. Сваливаю вину на свою соседку, которая всё жаловалась на свою малую площадь и хотела мою получить и преобразовать её так, чтобы потом сдавать за плату. Вот и случилось.

Вера остановилась и сплюнула от досады.

- И вот я оказалась без жилья. Бомжиха из бомжих.

Вера уткнулась в одеяло и притихла. Потом вновь продолжила свой печальный рассказ.

Потом, уже через пару месяцев картонных домиков и грязных чердаков, она нашла подвал и устроила из него себе норку, никому не говоря и не показывая. Но пить продолжала.

- Вот и все мои приключения, до того момента, когда услышала этот Голос, - тихо сказала она и плотней закуталась в одеяло, будто старалась отгородиться им от своего прошлого.

Они молчали.

- Ты, наверное, презираешь меня, - спросила она Алексея, который слегка ворошил угли костра.

- Нет, - спокойно ответил он, - как можно. У каждого свой путь и мы сами выбираем его. Мой тоже не лучше твоего. Видимо не на ту дорожку встали и не ту карту вытянули. Может сейчас есть возможность начать сначала.