– Пей давай, деточка. Надо! – подгоняя, Адовна толкнула меня локтем в бок.
– Как брать? Куда брать?! Кому надо? Зачем н-надо? – я окончательно потеряла нить разговора.
– А как же ты собралась договариваться с нашим папашкой ушастым? На сухую? – крякнула старшая, не скрывая иронии. – Пей, давай, мать! Будущая…! Адушка Адамовна плохого не посоветует! – и буквально насильно влила в меня слоистую жидкость.
Горло обожгло, из глаз брызнули слёзы, а на языке будто разом выросла плантация острого перца. Пока я надсадно кашляла, пытаясь прийти в себя, Адовна ласково лупила меня по спине.
– Н-не собираюсь я с ним…договариваться… – обмахиваясь ладонями, из меня сыпались искры. – Ада Адамовна, это что вообще было?
– Это, – медсестра покосилась на рюмки, – водка, гренадин и табаско. На случай важных переговоров. Ни разу не подвели, – подмигнула старшая и продолжила гнуть своё. – Так что давай, запей, – настойчиво сунула мне в руку еще одну стопку. – А то забеременеешь и тю-тю.
– Что тю-тю? – пробормотала, охнув.
– Как что?! Потом калмыцкий чай, компот из сухофруктов и обезжиренный кефир, – запричитала Ада Адамовна так убедительно, что моя рука невольно потянулась за третьей стопкой.
Пельц одобрительно причмокнула губами и тоже подняла свою:
– Ну, Аленушка, за тебя и хранителя привлекательного генного материала Иванушку!
Глава 10.
Алена
Полчаса спустя
– …ты волшебный, ты с другой планеты. Ты из моей мечты-ы-ы…
Быстро сделав вдох, я вступила одновременно с бэк-вокалом:
– О, Боже, какой мужчина-а, я хочу от тебя сына…
Бар загудел вместе со мной и Адовной:
–....и я хочу от тебя дочку. И точка, и точка… (Натали «О Боже, какой мужчина»)
В душном помещении не осталось ни одного человека, не подпевающего нам с Пельц, с которой мы орали в микрофоны на небольшом помосте в середине танцпола.
Обняв меня за плечи, Ада Адамовна прыгала вместе со мной и своим грандиозным бюстом, попадая практически в ритм мелодии. Практически. Опустошенные шоты слегка… а, может, и не слегка притупили нашу координацию… Господи, я сейчас упаду! Как хорошо-то! М-м-м!
– …о, Боже, какой мужчина… – тем временем на второй заход припева Ада Адамовна пошла без меня.
А мне хотелось смеяться.
И я смеялась!
Рука с микрофоном упала вдоль тела, и я просто скакала на месте, ощущая приятное головокружение и легкость, от которой хотелось постоянно глупо хихикать. Я позволила себе расслабиться, отпустить ситуацию и даже немного проникнуться деятельной активностью Пельц.
Классный вечер! Нечего киснуть, всё впереди!
–…Иван Романыч, от вас хотят сына…– оглушал голос солирующей Пельц.
Ла-ла-ла-а-а…
Так… стоп!
В с-смысле? Иван Р-Романыч? А в песне разве были такие слова?
Встряхнула головой.
–…но можно еще и дочку, и точка, и точка…
Что-о?
Еще раз мотнула головой, сбрасывая с себя наваждение. Я перепила?
Икнув, возмущенно воззрилась на старшую, которая в этот момент смотрела куда-то мне за спину. Смотрела целенаправленно, выделяя голосом особенно важные, по ее мнению, слова:
–...о, Боже, какой мужчина-аа…
Тревожное предчувствие царапнуло мой расслабленный мозг. Медленно, стараясь контролировать равновесие, я обернулась и…мои ноги на мгновение потеряли опору.
В обступившей нас толпе, слегка выдвинувшись вперед и затолкав ладони в передние карманы джинсов, стоял… Джонни Депп и Брэд Питт в одном флаконе. Прямо как в песне, только красивее…
Ой, мамочки…
Зайцев. Он…он такой…ОН ТАКОЙ! Господи, он что, такой? Я никогда не видела его без халата или без медпижамы.
Волкова, окстись. Никто не видел Зайцева без халата.