— Мне показалось, тебе не понравилось целоваться с этим парнем.

Мои глаза округляются. Молчу и пялюсь на Яра, чувствуя, как ко всему выше перечисленному добавляются дрожащие коленки. Это вообще здорово – так реагировать на парня?

— Тебе показалось, – у меня голос умирающего, не иначе.

Ярослав широко улыбается, и я всерьез начинаю опасаться, что осяду вниз по стене. Он проводит большим пальцем по своей губе, и я слежу за этим, как завороженная. В этом простом движении столько скрытой пошлости, что мое тело моментально реагирует.

Внизу живота появляется тяжесть, а грудь становится чувствительной. Когда Ярослав опускает на нее глаза, я понимаю, что он видит торчащие через майку соски.

— Не стоит обманывать себя, – вибрации его голоса как будто сонастроены с моим телом, потому что на каждое слово я чувствую импульсы, от которых тянет низ живота. – Я покажу тебе, как бывает, когда нравится целоваться.

И его губы накрывают мои. Он цепляет мой подбородок пальцами, фиксируя таким образом голову, и целует. О, там нет нежности, это вулкан пошлости и возбуждения. Его язык пробирается в мой рот, переплетается с моим.

Рука зарывается в мои волосы, и через секунду я морщусь, потому что Яр заставляет меня откинуть голову назад. Трахает мой рот, откровенно трахает его своим языком. Я задыхаюсь от возбуждения, в голове туман, тело словно шоколад, который от высоких температур плавится и растекается.

Если бы Ярослав толкнул меня в туалет и трахнул, я бы даже не пикнула слова в качестве сопротивления. Какое слово, боже, когда меня трясет, а между ног уже болезненно сладко.

Яр отрывается от меня и, криво улыбаясь, делает шаг назад. Я, растрепанная, возбужденная, растерянная, смотрю на него, тяжело дыша.

— Забавная ты, Котенок, – говорит он, а потом уходит. Просто, вашу мать, уходит. И я действительно сползаю вниз по стене, потому что ноги меня определенно не держат.

***

— Привет, – кидает мне Яр, проходя в комнату Димки с совершенно равнодушным видом.

Словно не было несколько дней назад встречи в баре и того оглушительного поцелуя. Словно вообще ничего не было. Как будто я пустое место. Меня душит обида и непонимание. Так что же, для него это ничего не значит? Тот поцелуй – что это было? Зачем? Я ничего не понимаю.

Сижу битых три часа в гостиной, гипнотизирую выход в коридор. Когда наконец парни появляются, получаю очередной равнодушный взгляд. Словно я стала невидимкой или Яр ослеп. Кусаю губы, не в силах сдерживать свое состояние. Почему он так поступает? Ну почему?

— Послезавтра защита диплома, и я свободен, – замечает ему Димка, пока они обуваются в прихожей, я продолжаю смотреть на них.

Мне плевать, что скажет брат и как это выглядит со стороны. я просто хочу получить какой-то знак, любой, что то, что произошло, что-то для Яра значит.

Но он остается непроницаемым. Шнурки на его фирмовых кедах явно кажутся парню гораздо интереснее меня.

— А я жду, когда отец одуплится, – отвечает Яр Димке. – И я наконец займу свое место в компании. Стану руководителем. Охренеть, как я этого жду.

— Будешь носить костюмы и сидеть в офисе, – хмыкает брат, вешая на плечо сумку с фотоаппаратом.

— Точно, пока ты будешь бегать под дождем и фотографировать очередную свадьбу.

— Мы ушли, Кать, – Димка открывает дверь, пропуская вперед Ярослава, я гипнотизирую взглядом его спину.

Ну давай, пожалуйста, обернись и посмотри на меня. Но Бродский выходит из квартиры, а за ним и брат. Дверь закрывается, и я со стоном падаю на диван. Я такая идиотка. Боже, такая идиотка. Я Дениса поставила на паузу, все эти дни держала телефон в руках, надеясь, что Яр напишет. А он… Он даже не посмотрел на меня.