И деньги. Он богат. У него много денег.  

Решайся, Ульяна. Решайся. 

— Ничего, я прощаю, — произнес Артур, не сводя с меня глаз.  

Его скулы ходили так, будто он готовился вцепиться в мое горло. Как питбуль. Бойцовская собака без чувства самосохранения. Она просто знает свою силу. Эта сила безгранична. 

— Еще раз соболезную вашей утрате. Мне очень жаль. Безумно жаль, — чуть ли не кланялся заведующий. Потом он увидел меня и тихо сказал. Почти заговорщицки. Чтобы не злить Артура одним своим присутствием. — Вам нужно перевести хотя бы половину суммы на этот счет. Это местная клиника, у них уже сотня подобных операций, дают даже гарантию. Но требуются деньги, прямо сейчас. Не советую затягивать — каждый час на счету. 

Он оставил нас наедине. Я теребила в руках бумажку, но даже не решалась на нее смотреть. Чудеса не происходят сами по себе. За них нужно бороться. И чаще всего чудес не бывает — это так только кажется на первый взгляд. В мечтах. 

За все надо платить. И чем ценней подарок, тем дороже плата. 

— Простите, я не знаю, кто вы. Не знаю даже вашего имени, но... — подступал у меня ком к горлу. — Вы бы не могли мне помочь? Деньгами. 

— Тебе нужны деньги? Всего лишь деньги?  

Он начал идти на меня. Медленно, неумолимо наступать в мою сторону. А я пятилась к углу. На балконе. Где нас никто не видит, никто не поможет. Никто не услышит наш разговор. И это было страшно. Страшно до дрожи в коленях. 

— Я... Мне очень нужны деньги. 

— Зачем? — Оставалось до него буквально метр-полтора. Сейчас он что-то сделает. 

— На операцию. Мой близкий человек — он может... может... — сводило судорогой горло. Он навис надо мной как дамоклов меч. Я боялась ответить что-то не то и пожалеть об этом. — Может умереть. Я вас очень прошу — одолжите мне двести тысяч евро. Или хотя бы сто. На первое время. Мне очень нужно... В рублях это будет примерно...  

— И всего-то? 

— Ну... — была я обескуражена.  

Неужели такая сумма может казаться кому-то мелкой? Он издевается? 

— Это мелочь в сравнении с тем, что я мог бы тебе дать. Просто поверь мне на слово, — говорил он так близко, что я чувствовала жар его дыхания. Он пах ментолом, никотином. И отчаянным желанием владеть. Повелевать абсолютно всем, к чему прикасается. И в эту секунду он касался меня.  

— Для вас это мало? 

— Важно не то, что думаю я. А то, что думаешь ты — насколько эти деньги важны для тебя самой. Это и есть их настоящая ценность.  

Губы пересохли. Его колено оказалось у меня между ногами. Он напирал и пугал. Сердце стало так стучать, что могло разорваться от спешки. Неужели я делаю ошибку? Нутро подсказывает, что нельзя — нельзя это делать.  

Но я не могу. Уже не могу остановиться. 

— Для меня эти деньги важны. Безумно важны. Для меня они значат все, и я не шучу. Абсолютно все. Больше мне ничего не нужно — только деньги... Вы можете это решить? 

— Могу ли я? — повторил он с легкой дрожью в голосе. Волнительно, с напряжением. Оно росло, несмотря на внешнее спокойствие. Я это точно знала, ощущала кожей. Телом. Атмосфера стала нездоровой. — Я уж точно могу... А можешь ли ты?  

— Что? — не понимала я вопроса. — Что я могу? О чем вы меня спрашиваете?  

— Как тебя зовут? 

— Ульяна. 

— Ульяна... — повторил Артур, вдыхая запах моих спутанных волос. — Если бы я встретил тебя хотя бы на день раньше... Я бы взял тебя. И трахал так, как трахают ублюдки. Я бы выебал тебя до основания. До ссадин на коленях. Я бы отымел тебя так, что ты бы ходить не могла еще неделю, Ульяна. — От этих слов мне становилось душно. Я потела как в жару, словно в июле. Было жарко, в легких жгло. Я будто оказалась в сауне и задыхалась. Только от слов. От самих только слов. — Но сейчас мне не до этого. Тебе повезло. Очень крупно повезло.