Окружающий мир ворвался в меня вместе с болью. Первый ее натиск был настолько силен, что я невольно застонал. Глаза смотрели на окружающий мир, словно через грязное стекло вагона, напряженно ловя постоянно ускользающую от взгляда картину. Потолок. Спинка кровати. Одеяло. Только я начал проваливаться в темноту небытия, как в поле зрения неожиданно появилась странная фигура. В чем проявилось ее необычность, сначала трудно было понять, так как сил хватало лишь на то, чтобы удержать на плаву сознание, не дать ему скользнуть в темный мрак беспамятства. Мужчина остановился в шаге от моего изголовья.

«Усы. Как… у… Тараса Бульбы. Шляпа, как… у ковбоя и еще… лошадью пахнет. Откуда он… такой… взялся?»

Сделав над собой усилие и отделив часть сознания от ломающей меня боли, я сфокусировал взгляд на необычном типе. Густые, пышные усы, свисавшие кончиками вниз. Шляпа с большими полями. Белая рубашка без воротничка. Жилет. Цепочка, один конец которой прятался в жилетном карманчике. Брюки на подтяжках, заправленные в высокие, облегающие ноги, сапоги. Человек, одетый как американский шериф, выглядел крепким, жилистым мужчиной с обветренным и загорелым лицом. Взгляд у него был холодный и цепкий. В довершение всего у обладателя странного гардероба на груди сверкала звезда американского шерифа, а на поясе – патронташе, в кобуре висел револьвер. Всю свою жизнь имея дело с различными типами оружия, я, в первую очередь, заинтересовался исторической реликвией, торчащей из его кобуры.

Здоровая штука и, судя по виду, весит весьма прилично. «И все-таки, что происходит? Это что?..» – не успел последний вопрос сформироваться в моей голове, как хозяин оружейного пояса, до этого пристально вглядывавшийся в меня, воскликнул:

– Вот дерьмо!

Как мне показалось, он даже несколько напрягся, встретившись со мной взглядом, по крайней мере, об этом свидетельствовала рука, непроизвольно опустившаяся на рукоять револьвера. Некоторое время мы смотрели друг на друга, пока он, повернув голову чуть назад, громко не закричал:

– Док!! Давай сюда!! Этот чертов ублюдок очнулся!!

Снова повернувшись ко мне, он сказал, причем явно недовольным тоном:

– Умеешь ты, Джек, людям жизнь портить. Думал, хоть на веревке сэкономим, и вот на тебе. Лечи теперь тебя, висельника. Я уже сегодня хотел послать нарочного к судье… Думал – помрешь, тогда мы твоих дружков быстренько повесим, а теперь жди, пока ты на ноги встанешь. Ладно, сейчас послушаем, что док скажет. Может, мне все-таки повезет и ты еще сдохнешь, сволочь.

Говорил он вроде понятно, но смысл его слов для меня был весьма тёмен.

«Джек. Это он про меня, что ли? Виселица? Дружки? Я, наверное, брежу. Иначе откуда мог появиться этот ряженый? И где я, черт возьми, нахожусь?»

Несмотря на боль, часть сознания начала автоматически изучать пространство вокруг себя на предмет опасности. Это было заложено в меня преподавателями спецшколы на уровне рефлекса, как у собак академика Павлова. То, что удалось охватить взглядом, вызвало у меня не меньшее удивление, чем этот тип. Это был деревянный барак без малейших признаков цивилизации, о чем говорило отсутствие даже стандартной прикроватной тумбочки. Спинка кровати была металлической, да еще какой-то архаической постройки. Линялая тряпка, типа занавески, висящая на веревке, отгораживала угол, где я лежал, закрывая от меня остальное помещение. Солнечный свет падал из-за моей головы, значит, окно там. Попытка повернуть голову в сторону окна отдалась в теле такой болью, что, не выдержав, я застонал. Из-за резкого приступа боли я на какое-то время прикрыл глаза, поэтому не сразу заметил появление у моей кровати полного мужчины, лет сорока пяти, с солидным животом и большими сильными руками. У этого типа усы, в отличие от шерифа, завершались плотной окладистой бородкой. Он бросил на меня хмурый взгляд, а затем повернулся к шерифу: