– Да и черт с ними, – махнул я рукой. – Еще мои таблетки уперли, если что – имейте в виду. Только без ссылок на меня. Не надо кипеша, это репутации вредит.

– Таблетки разноцветные которые?

– Ну да.

– Учтем.

– Благодарю.

Мы распрощались; я спустился на первый этаж, взял куртку, рассовал по карманам оставленные в ячейке вещи и вышел на улицу.

Небо нависало низкими облаками, из труб на крышах домов вырывались и почти сразу рассеивались клубы дыма. Было морозно.

И нервно. Я пропустил ежедневный прием лекарств, и это обстоятельство нисколько не радовало. А перспектива прожить в таком режиме две следующие недели если и не вгоняла в депрессию, то уверенности в будущем нисколько не прибавляла.

Проклятье, как же это все не вовремя!

Не вовремя – да, но рвать на голове волосы я не стал, в сердцах сплюнул под ноги и отправился чистить снег.

Ничего другого мне сейчас просто не оставалось.

Коля Клондайк. Незадолго до событий

Пятница. День

Карбидная головка гравера описала последний полукруг, замыкая окружность пентаграммы на большой пуле, зажатой во вращающемся зажиме. Есть, еще одна готова, можно отставлять.

Пентаграмма, кто бы что про нее ни думал, – это не символ зла, а как раз наоборот, символ его сдерживания. Демонов вызывали внутри пентаграмм и от них же в пентаграммах прятались. Если пуля с пентаграммой… настоящей пентаграммой, то есть нанесенной руками, а не штампом, под которой спрятан крошечный кристаллик хрусталя с магической энергией, попадет в любую нечисть, от вампира до порождения Стужи или Тьмы, – она может эту тварь если не совсем остановить, то сильно задержать, замедлить.

Пока пуля не готова, я лишь вырезал «дремелем» на ней пентаграмму и просверлил маленькое отверстие. На дно отверстия я капнул чуть-чуть силикона, для амортизации. Затем целый поддончик таких пуль возьмет мой партнер по бизнесу Саня и в каждую пинцетом вложит кристалл с зарядом, а затем с помощью каких-то своих амулетов соединит заряд с пентаграммой. И после этого за пулю опять возьмусь я, запечатав отверстие.

Потом я установлю в зарядный станок гильзу, в чуть расширенное ее дульце воткну вот эту самую пулю – и в результате получу патрон калибра 45–70 с коммерческим названием «тормоз», после чего пуля окажется на прилавке для продажи. Стоить она будет дорого, но у меня все дорого, дешевого нет ничего. Патроны с пулями на любую тварь и нечисть – от обычных серебряных на оборотня, с руной «каун» для усиления действия, до пуль с руной «науд», которые буквально выедают плоть вокруг раны, и даже твари с очень быстрой регенерацией не могут восстановиться сразу, если такая пуля войдет в тело. Как, например, мгновенно восстановить почти исчезнувшее легкое или часть позвоночника? Полость получается эдак в пару литров, если пуля «топ-качества», ну или с хороший стакан, если это просто «бюджетный вариант», то есть без кристалла, а исключительно с заряженной руной. Я их называю «пустышками», чтобы как-то называть, ничего лучше не придумал. Хлоп в тело – и пустота вокруг.

Есть у меня пули специально на вампира, с осиновым стабилизатором и пентаграммой в свинцовой головке, есть горящая дробь, причем такая, которая горит в ране, не давая регенерировать ткани. Пуля с рунами «эйваз» и «беркана» обманывает амулет, показывая, что она в два раза тяжелее, чем есть на самом деле. Есть пули, которых я не выставляю на прилавок, то есть такие, что пробивают любые защитные амулеты. Пуля с частичкой так называемого железного корня внутри и сочетанием трех рун в странном узоре при попадании в поле защиты всасывает его в себя, как в конденсатор, заряд мгновенно переполняет его емкость, и пуля взрывается, выбивая поле и раня носителя амулета. На такие пули власть смотрит кисло и без вдохновения, но запретить их нельзя, потому что проконтролировать запрет все равно невозможно. Просто надо вести журнал регистрации продаж, и только.