– О, Аллен, – сказала мисс Квинлен и чисто автоматически прибавила шагу, – как приятно вас видеть. – Она взглянула на него снизу и искоса. – Вы выглядите так, словно вас весь день перемалывали жерновами.

– Вот уж не думал, что будет заметно. А впрочем, день ничем не отличался от остальных. – Стрэнд замедлил шаг. – Тридцать ударов бичом.

Она засмеялась. Смех у нее был приятный, низкий, горловой и непринужденный. Вообще-то хорошенькой ее трудно было назвать, но у нее были большие выразительные светло-серые глаза, и она немного щурилась, словно силясь понять, что именно он хочет сказать.

– Понимаю, – кивнула женщина. – А я как раз собиралась выпить кофе. Не желаете присоединиться?

– Вообще-то предпочел бы бутылку виски, – улыбнулся Стрэнд. – Но и кофе сойдет.

На углу маячил толстяк в бейсбольной кепочке.

– Слышал, он продает героин ребятишкам, – заметил Стрэнд.

– А я слышала, что он продает им билеты нелегальной лотереи, – откликнулась Джудит.

– Может, и то и другое. Или просто пристает к малолеткам.

– У меня в классе есть малолетки, которых не вредно было бы придушить. – Она улыбнулась и снова подняла глаза на Стрэнда. – Знаете, если честно, вы выглядите так, словно дошли до точки. Вам когда-нибудь приходило в голову, что вы просто не созданы быть учителем?

– А знаете, над этим стоит подумать, – пробормотал тот.

– Наверное, мне не следовало этого говорить.

– Почему нет? Недавно я сам задавал себе этот вопрос. – Он не стал уточнять, когда именно. – И совершенно запутался. Словно раздвоился. Вот вам и ответ.

Она улыбнулась.

– Мне кажется, это недурная идея – раздвоиться. Представьте, одна ваша половинка спешит на работу, а вторая остается дома и предается праздности.

– И все же есть в нашей профессии некоторые преимущества, – заметил Стрэнд. – Ведь вы со всей определенностью можете сказать о ней следующее: она низкооплачиваемая, трудная, непрестижная, время от времени даже опасная. С другой стороны, у нас большой отпуск. Кроме того, мы можем объявить забастовку, ну, как, допустим, сборщики капусты.

Уже в кафе за дымящейся кружкой кофе Джудит сказала:

– А я в течение всего этого семестра пыталась сообразить, стоит ли продолжать работу в школе.

– Что вдруг? – поинтересовался Стрэнд, добавляя в кружку сахар.

– Вы что же, не боитесь диабета? Или располнеть?.. – в свою очередь, полюбопытствовала Джудит и отрицательно покачала головой, когда Стрэнд протянул ей сахарницу.

– Я горжусь своим здоровьем, – серьезно сказал Стрэнд. – Это единственное мое достояние. Единственное, в чем я уверен. А вы? Неужели серьезно надумали бросить школу?

– Да. – Джудит кивнула, при этом аккуратно завитые черные локоны с вкраплением серебристых прядей печально заколыхались вокруг лица.

– И чем же будете заниматься?

Она пожала плечами, взяла обеими руками кружку и поднесла ее ко рту, отчего тут же стала похожа на маленькую девочку.

– Возможно, стану ветеринаром. После того, через что довелось пройти, общение с животными будет только в радость. Или пойду в монахини. Всегда была плохой католичкой, но, может, еще удастся исправиться в тиши и покое монастыря.

– А вы когда-нибудь подумывали о замужестве?

Джудит порозовела, и Стрэнд пожалел, что задал этот вопрос.

– Да, конечно, – сдержанно ответила она. – Но предложения поступали, мягко говоря, не из блестящих…

– Но ведь вы такая привлекательная женщина. – Говоря это, Стрэнд почти верил в свои слова.

– Всю жизнь прождала, как выражаются девушки, прекрасного принца. Вместо которого, – голос ее звучал почти вызывающе, – почему-то всегда являлся мистер Хам. Причем случалось это несколько раз. Я простая женщина, но не настолько проста, чтобы верить, что брак может решить все проблемы. Вот ваш брак – он помог вам решить какие-нибудь проблемы? – спросила она.