Но теперь все кончено.

– Все кончено, Холгер.

Спокойно, как всегда, произнесла у него в кабинете Аннете Голи – его правая рука все эти десять лет. Но в ее глазах отражалось разочарование.

Несколько часов спустя в переговорной собрались Людвиг Грёнли, Габриэль Мёрк, Карри, Ильва, Ким Кульсё, которого Мунку наконец удалось переманить из Хёнефосса, пообещав золотые горы.

– Спасибо за отличную работу, команда. Увы, тут ничего не поделать.

Холгер Мунк с тринадцати лет ни капли алкоголя не брал в рот, но тем вечером решил все же выпить. Сидя за стойкой темного бара в Тёйене, склонившись над стаканом «Гленфиддика» с тремя кубиками льда, он так и не смог даже пригубить его. К счастью для Лилиан. Доброй надежной Лилиан, с которой он только недавно познакомился и, сразу сблизившись, оказался в одной постели с ней в тот же вечер. Он чувствовал тепло ее тела, прикосновения ее мягких рук к своему круглому лицу.

– Видишь, Холгер? Это же знак. Прошлое окончено. Началось будущее, понимаешь? Наше будущее.

И они стали подыскивать место для совместной жизни.

Лилиан и Холгера.

Наконец-то он съедет из хибары на Бишлетте, собрав свои немногочисленные коробки. Расставит вещи по полкам и наладит свою жизнь.

Впервые после развода.

В последующие дни Холгер постепенно оттаивал, стараясь избавиться от негативных эмоций, как того хотела Лилиан. Ему действительно понравились некоторые из квартир, предложенных риелтором. Прекрасная четырехкомнатная квартира во Фрогнере с видом на церковь Ураниенборг. Он был уверен, что с удовольствием поселился бы там. Или большая двухэтажная квартира в Вике, недалеко от концертного зала, и на нее Мунк тоже был настроен положительно. Но было что-то, что он стал замечать во взгляде Лилиан и в том, как она говорила. И вот в какой-то момент она сказала все как есть.

– Я не думаю, что ты этого хочешь, Холгер. По-настоящему.

И убрала свою руку из его руки.

– О чем ты говоришь?

– Мне кажется, ты все еще любишь ее.

– Что?

Он почти выкрикнул это, и в это мгновение понял, что, возможно, она права. Словно его поймали на лжи, о которой он и сам не знал, и оказался вынужден защищаться.

– Ну Лилиан, хватит.

– Холгер, почему ты не можешь просто признать это? Я взрослая. Я выдержу правду.

– Лилиан…

– Думаю, мне нужно немного побыть одной.

Стул противно скрипнул об пол. Лилиан молча взяла сумку и вышла из ресторана, не обернувшись.

Симфония № 9 ре-минор, опус 125 – последняя симфония Бетховена. Он завершил ее в 1824 году, создав настоящий образец совершенства, где переплетаются радость и драматизм. Мунк так хотел, чтобы Лилиан ее послушала. Таким, наверное, неуклюжим способом он хотел признаться ей в любви. Два дорогих билета, лучшие места, оркестр уже вовсю разыгрался, но впервые в жизни Мунк не почувствовал ничего.

После антракта он не вернулся в зал.

Уставившись пустым взглядом на площадь, Холгер достал третью сигарету из пачки, не успев докурить предыдущую.

Телефон Мунка завибрировал, но он не слышал его звука.

Вибрация закончилась и началась снова.

На автомате он наконец вытащил его из кармана.

– Мунк, слушаю.

В трубке незнакомый голос.

– Привет, Холгер, извини за беспокойство, это Том.

– Какой Том?

– Людвигсен.

Мимо Мунка по улице Мункедамсвейен проехала машина с орущей молодежью и грохочущей из окон музыкой.

– А, привет, Том. Извини. Я что-то… задумался. Давненько от тебя ничего не слышно.

– Да уж. Как у тебя дела?

– Что? Э-э… нормально. А у тебя, ты еще?..

Том Людвигсен.

Бывший коллега. Со времен работы в отделе Грёнланда. Один из начальников среднего звена.