Короткие пряди мазнули по щекам. Голова внезапно стала легкой и невесомой.

Я же никогда, совсем никогда так коротко не стригла волосы.

– Ты… ты…

– Стоп! – он поднял руку, недовольно меня разглядывая. – Нет, так не пойдет. Ты прям побелела. Куколки мои, – стилист повернулся к девчонкам, что-то быстро произнёс на французском, потом снова ко мне, очаровательно улыбнулся и… – Результат ты увидишь только в самом конце.

Пока они занавешивали зеркала, ко мне вернулся голос.

– Ты отрезал мои волосы, – наконец, смогла прохрипеть я.

– Да, – отозвался тот, совершенно не смущаясь. – Их больше нет. Так что смирись. Мы будем делать из тебя совершенно другого человека. Правда, супер?

Сказала бы я ему, да цензурных слов не хватит.

Жерар осуществил задуманное, больше я своего отражения не видела. Закрыв глаза, смирилась с поражением, слушая, как щелкают ножницы у уха, лелея и взращивая план мести хищнику. Надо же было мне на ком-то сорваться? Н’Ери подходил для этого лучше всего.

Потом был полноценный макияж: основа, тональный, румяна, помада, тени, карандаши и тушь.

– Я тебе сложил в коробочку все тона, помады и тени. Еще положил инструкцию. Подробную. Так что повторить это ты легко сможешь.

Стилист едва не подпрыгивал от счастья и восторга, а мне было уже всё равно.

– Пойдем со мной, куколка? – Жорик помог мне встать и опять потащил куда-то. – Я уже подобрал тебе одежду. На все случаи жизни. Фигура у тебя не модельная, но тоже ничего.

И хорошо, что не модельная, кому нужна плоская доска с двумя пупырышками?

– Ник тут?

– Еще нет. Ты успеешь переодеться и показаться ему во всей красе.

– Я не хочу, – упрямо поджав губы, сообщила я, когда Жерар втолкнул меня в кабинку, очень похожую на примерочную, только без зеркал.

Там на вешалках висела куча нарядов: штаны, брюки, блузки, свитера, пуловеры, юбки и платья. Внизу стройным рядом стояли туфли, сапожки, лодочки и сандалии. Мне даже думать было страшно, сколько всё это стоит.

– Надень это, – вручая мне платье, велел Жорик.

– Это? – Я, округлив глаза, смотрела на небольшую тряпочку из белого гипюра.

– Это-это, – с досадой отмахнулся тот, поправляя мои волосы, словно наводил последний штрих. – А ты что, ждала красное платье с разрезом по самые ягодицы? Это пошло, куколка. Белый цвет идеален, кожа заиграет яркими красками, а помада – она как флажок. Нет. Как огонёк для мотылька! Или клубок для котика, – махнув рукой, он закончил. С аллегориями у него явно были проблемы. – Хищник попадёт.

И дёрнул на себя мой халат.

– Ой!

Занавеска закрылась, и я осталась в одном белье телесного цвета. А вокруг одежда. Чужая, слишком яркая для меня, непривычная и невероятно дорогая.

– К чёрту всё, – простонала едва слышно.

Волосы было жалко, и вообще, я вдруг ощутила себя пустышкой. Одной из любовниц шефа – яркой, искусственной и плоской.

Не хочу! Не хочу становиться, как они! Не хочу терять себя.

У меня была мысль выйти и бросить вещи в лицо Жерару и его куколкам, но в этот момент я услышала знакомый голос:

– Ничего страшного, я подожду. Кофе, пожалуйста.

Ник!

Вот он-то мне и нужен.

Наспех натянула платье и босиком, как была, выбежала из примерочной.

– Н’Ери!

Я увидела его знакомую спину и застыла, сжимая кулаки. Главное – успокоиться и не разрыдаться от усталости и бессилия.

Хищник медленно обернулся, держа крохотную чашку в руках.

Один внимательный взгляд и всё изменилось.

Улыбка сползла с лица, открывая настоящие эмоции и чувства.

Непонимание, недоверие, изумление, быстро переходящее в шок и восхищение. Все гневные слова застряли в горле, уступив место непонятному смущению и страху. На меня никто и никогда так не смотрел. И я не знала, что делать.