— Я знаю.
— Завтра приедет Людмила Николаевна. Я попросила ее стать няней твоему Мише.
Вика развела губы в легкой улыбке.
— Хорошо. Спасибо.
— И завтра же тебе нужно будет лечь в клинику. Миша будет жить у нас вместе с Людмилой Николаевной.
— Хорошо.
Мы помолчали еще какое-то время, а потом я встала и направилась из ее комнаты.
— Кристина, — тихо окликнула меня Вика, когда я уже стояла в дверях. Я медленно к ней повернулась. — У меня Мишенька не крещенный. Покрестишь его?
— Да, — также тихо ответила ей, — конечно.
Вика мне еще раз грустно улыбнулась и закрыла глаза. Я притворила дверь ее комнаты и направилась к себе. Чувство вины перед Викой, перед Максимом и даже перед Егором еще долго больно жгло мне сердце.
20. Глава 19. День не задался
На следующий день в 6:30 утра, за полчаса до приезда Людмилы Николаевны, я делаю папе два объявления. Первое — Вика, ее сын и няня будут жить у нас, и это не обсуждается. Второе — я выбрала район для покупки собственной квартиры. Поэтому гости будут находиться в «Золотом ручье», пока я не перееду к себе. Потом вместе со мной переедут и они.
Я решила купить квартиру на своей любимой станции метро Кропоткинская, чтобы окна выходили на Патриарший мост и Москва-реку. Большую, пятикомнатную, с высокими потолками. Отцу ничего не оставалось кроме как согласиться.
— Людмила Николаевна, — обратилась я к женщине, когда она приехала, — Вика и ее сын еще спят. Они в гостевых комнатах на втором этаже. Прямо в конце коридора там есть еще одна свободная спальня, вы располагайтесь в ней. Та, что напротив моей, принадлежит моему сводному брату, поэтому там никому находиться нельзя, хоть он тут уже и не живет. Держите деньги, — я передала ей два конверта, — в первом ваша зарплата на месяц вперёд, во втором деньги на покупку детской одежды для Миши. В 10 утра за Викой приедут из клиники, в которой ее будут лечить от зависимости. Я собрала для нее сумку со своими вещами. Когда ее увезут, обязательно позвоните мне. После этого берите ребёнка и езжайте с ним по магазинам.
— Хорошо, Кристиночка, поняла.
На работе день не задался сразу же. То пролила кофе на важные документы, то пришло сообщение о проигранном нами тендере, то наорала на Соколова, потому что он никак не мог понять, что я от него хочу. И только в обед я подошла к окну, беспомощно прислонилась лбом к стеклу, закрыла глаза и призналась сама себе в том, что я раздражена не из-за Соколова, не из-за пролитого кофе и даже не из-за проигранного тендера. Я раздражена из-за того, что завтра свадьба Максима.
У меня по-прежнему ни идеи, как его вернуть. Илья сказал, что я Максиму небезразлична. Якобы это заметно. Наверное, я тоже чувствую, что Максим относится ко мне не как к незнакомой сводной сестре. То взгляды, то поцелуи в щеку при встрече и при прощании. Его поведение в машине, когда я разговаривала по громкой связи с Ильей, было очень похоже на ревность. Именно так Максим реагировал восемь лет назад, когда видел меня в присутствии другого парня: то сверлил злым взглядом, то демонстративно отворачивался, то плевался ядом.
Это даёт мне надежду. Вот только все равно завтра он женится. А послезавтра улетает с Олейниковой на две недели на какие-то острова.
Беспомощно бью по подоконнику кулаком. Не знаю, как, но Максим будет моим. Еще немного пообщаюсь с ним по-дружески, а потом просто все ему расскажу. И там будь, что будет. Если его чувства ко мне еще живы, то он с ней разведётся. Если нет, то, значит, будет моя смерть.