Меня уже всю трясёт.

— А ты, Егор, рассказывал Максиму, как ты собирался меня изнасиловать? В мой день рождения! Максим знает, что ему пришлось спасать меня от тебя? Когда ты был настолько пьян и настолько неадекватен, что силой утащил меня в какую-то комнату и стал срывать с меня платье. Я кричала и вырывалась, но тебе было все равно. Если бы не Максим, ты бы ведь на самом деле изнасиловал меня! Ты рассказывал Максиму, как он надавал тебе по морде за это?

У Кузнецова задергались желваки на щеках. Самойлов переводит взгляд с меня на него. Он тоже очень зол.

— О чем вы, черт возьми, говорите? — буквально выплевывает Максим, — Егор, — он оборачивается к нему, — ты действительно пытался изнасиловать Кристину?

Он молчит. Смотрит на меня немигающим взглядом.

— Да, Макс, пытался, — наконец говорит. — Я безумно сильно ее любил. А в тот день напился и не контролировал себя. Но ты действительно спас ее. И не только ее, но и меня. Потому что, если бы я все-таки это сделал, то никогда бы потом себе не простил.

Максим тяжело сглатывает.

— Ты никогда не говорил мне, что любил Кристину...

Кузнецов безразлично пожал плечами.

— А о чем тут говорить? Я ее любил, она меня нет. Мы встречались, но Кристина меня бросила.

— Почему?

— А это, дружище, — он похлопал Максима пару раз по плечу, — она пускай тебе сама расскажет. Затем он обернулся во двор дома и прокричал, — Настя! Нам пора.

Я решила воспользоваться заминкой и буквально пролетела мимо них. Вбежала в дом и пулей направилась в свою комнату. Закрыла за собой зверь и прислонилась к ней. Сердце в груди бешено колотилось. Когда, наконец, удалось его унять, я включила свет и беспомощно опустилась на кровать. Не знаю, сколько я так просидела, но неожиданно дверь резко распахнулась. Максим влетел в мою комнату и остановился посередине. Он все еще тяжело дышал.

— О чем вы говорили? Что он имел ввиду?

У меня больше не было сил. По щекам уже потекли слезы.

— Максим, уходи немедленно. Я не хочу с тобой разговаривать.

— Я не уйду, пока ты не ответишь.

— Пошёл вон! — Заорала я и вскочила со своей кровати. — Убирайся! Иди к своей Оле, с которой у тебя через неделю свадьба!

Он не сдвинулся с места. Так и продолжал на меня смотреть немигающим взглядом. А у меня уже просто началась истерика. Я схватила с кровати подушку и со всей силы швырнула ее в Максима.

— Уходи! — Затем взяла вторую и снова кинула в него. — Убирайся!

Максим схватил меня за плечи и сильно встряхнул. Это отрезвило, я перестала кричать и больше не пыталась что-то в него кинуть. Вот только слезы полились еще сильнее, и я издала громкий всхлип. Максим молча на меня смотрел, тяжело дыша, а рыдания все накатывали и накатывали. Я уже согнулась, когда Максим неожиданно сделал ко мне шаг и притянул к себе. Я уткнулась в его грудь, а он крепко меня обнял и зырался головой в моих волосах. Как раньше.

— Не плачь, — очень нежно попросил он, — пожалуйста, не плачь, Кристина.

Но я не могла остановиться. Слезы лились и лились. Наверное, его майка стала уже совсем мокрой и ему это неприятно, но Максим не отстранился. Одной рукой он крепко держал меня за талию, а второй стал мягко гладить по волосам и спине.

— Ну же, хватит, — шепчет на ухо, — Никакая ты не стерва и не сука. Ты очень нежная девочка, Кристина. Самая нежная. Я так хорошо тебя помню в детстве. Ты была такой тихой, такой кроткой, и я так хотел тебя от всех защитить.

От этих слов я замерла. Слезы идти не перестали, но я хотя бы больше не всхлипывала громко. Максим оторвал меня от своей груди и взял лицо в ладони.