Я встаю с лавочки и присаживаюсь на коленях возле памятника. Обвиваю его руками и говорю:

— Твоя смерть не будет напрасной, мама. Обещаю. Ты подарила мне встречу с моим героем, и я обязательно буду с ним. И однажды я приду к тебе сюда с нашими детьми. Они будут знать, кто их бабушка. Я люблю тебя, мамочка.

Я целую памятник и, утирая слезы, иду к машине.

Через час я подъезжаю к Викиному дому. Паркую машину у ворот в ЖК, набираю код, который до сих пор помню наизусть, и захожу во двор. Подхожу к подъезду, снова набираю цифры, и вхожу внутрь. Поднимаюсь на лифте на последний этаж и звоню в дверь.

Мне открывает их старая домработница — Людмила Николаевна. Уже тогда она была женщиной в летах, а сейчас и того сильнее постарела.

— Кристина! — Ахнула она. — Это ты? Проходи, деточка.

Я вошла внутрь и оказалась в такой знакомой и родной гостиной с выходом на большую террасу, с которой по ночам открывается изумительный вид на Москву.

— Как ты изменилась! Настоящая взрослая девушка теперь! — Приговаривает Людмила Николаевна, усаживая меня на диван в гостиной.

— Здравствуйте, Людмила Николаевна, — широко улыбаюсь ей. Это очень хорошая добрая женщина, которая никогда не выдавала Викиным родителям наши с ней детские проделки. Будь то разбитая дизайнерская ваза, которые коллекционировала Викина мать, или случайно устроенный пожар на кухне, потому что мы с Викой решили поиграть в «Ресторан».

— Как ты, Кристиночка? Как Америка? Ты в гости или уже навсегда домой?

— Навсегда. Я закончила учебу и вернулась.

— Какая ты умничка!

— Вики нет дома? — Задаю интересующий меня вопрос.

Людмина Николаевна тяжело вздохнула.

— Вика тут уже давно не живет.

— А где она?

Людмила Николаевна развела руки.

— Никто не знает.

— То есть как? — Я искренне удивилась.

— После того, как ты уехала, Вика очень замкнулась в себе. Приступов не было, но она почти перестала общаться. Она поступила в институт, но связалась там с дурной компанией. Стала много пить, употреблять запрещённые вещества. С родителями дома начались проблемы. А ты ведь сама знаешь, что, прости Господи, отношения с ними у Вики никогда не ладились. В общем, в какой-то момент Вика собрала вещи и уехала к сожителю. Институт она бросила, с родителями общаться перестала, никогда больше сюда не приезжала. А они ее и не искали. А потом и вовсе Степановы развелись, и сейчас у Викиного отца новая молодая хозяйка в этом доме. А недавно у них родился ребенок. — И Людмила Николаевна недовольно поджала губы.

Я сидела и молчала. У меня не было слов.

— И у вас нет идей, как можно найти Вику? — наконец выдавила я из себя.

Она покачала головой.

— Нет, к сожалению. Тот номер телефона, который был у Вики, уже давно не работает.

Я посидела с Людмилой Николаевной еще какое-то время, рассказала ей о своей жизни на протяжении этих лет и поехала домой, испытывая острое чувство вины за то, что произошло с подругой. Я не имела права так ее предавать.

Дома папа со мной почти не разговаривал. Обижался. Хотя на самом деле это я должна на него обижаться.

— Кристина, когда ты планируешь выходить на работу? — Спросил у меня через пару дней.

— А когда надо?

— Вчера.

Дела в компании настолько плохи?

— Хорошо, завтра после обеда буду.

Я поднимаюсь в свою комнату и долго в нерешительности верчу в руках телефон. К Максиму надо ехать завтра утром, другого времени не будет, если я выйду в компанию. Звоню ему и зажмуриваюсь от страха. Он отвечает после третьего гудка.

— Привет, Кристина, — говорит он мне ровным голосом и, мне почему-то показалось, что он улыбнулся на том конце провода.