И эта с разговорами лезет.

Ну, хоть не «золотая».

– Эмая Аргард-Гердери. – Я попыталась скопировать манеру матери задирать нос.

– Врешь, – хохотнула цыганка. – Тебя давно зовут не так.

Надо же.

– Орхидея, – осторожно забросила я камешек. – Орхи.

– Ты чужая здесь. Почти пленница, – голосом, ставшим вдруг скрипучим, заговорила цыганка. – И в тебе столько злости, что хватило бы, чтобы утопить весь город.

Возможно. Но я не стану этого делать. Я свою тьму контролирую.

– Лучше бы новое что-нибудь сказала, – проворчала я.

На предсказание не напрашивалась и еще одну монетку, на сей раз золотую, оставила на прилавке, в основном чтобы женщина замолчала. В столице так было принято. А сама повернулась и сделала несколько шагов прочь.

Беда в том, что мы находились не в столице.

– Из-за нее ты слепа и глуха. И можешь вновь разбить сердце тому, кого уже один раз ранила, – прекрасно зная, что я еще ее слышу, продолжила предсказательница. – Но не волнуйся, ты вырвешься из этого плена и вновь окажешься там, где тебе хорошо.

Я ускорила шаг.

Вернусь в столицу? Вот и чудесно.

И кому это я там разбила сердце? Второй раз за день ощутила себя главным вселенским злом.

До экипажа удалось добраться без новых встреч и злоключений. Уже достижение.

Дома я вытряхнула себя из не слишком чистого платья и занялась зельями. Их требовалось составить, напитать силой и сварить. Зуб даю, ни один из каминов поместья раньше не использовали подобным образом. Но камин вроде бы не обиделся. Во всяком случае, огонь искрами не стрелял и легко мне подчинился. Что еще раз доказывает, что никто другой не пытался им управлять. Если проще – Моррис не колдовал. Да я и не думала на него. Как нам объясняли в академии, у фейри магия иного рода. Они не могут наслать болезнь или порчу.

Приготовление зелья имело некоторые побочные эффекты. Например, травы, приятные и ароматные в нормальном состоянии, отдавая полезные свойства, мерзко воняли, и этот запах не только заполнил комнату, но и просочился в коридор. Я сама слышала, как какая-то служанка кашляла, потом хлюпала носом, а потом жаловалась дворецкому.

Отчитывать меня не пришли. Все же есть некоторая прелесть в том, что ты взрослая и почти хозяйка.

Наконец, все было готово. Я погасила огонь, оставила на углях несколько благодарственных щепок и распахнула окно.

Открытые баночки и пузырьки расставила на небольшом столике рядом с подоконником. Составы должны остыть.

Сама же, радуясь тому, что мое окно выходит в глухой уголок сада и никто меня в сорочке не увидит, забралась на подоконник.

Фу-у-х!.. Жарко…

На коже выступила испарина, ткань кое-где прилипла к телу.

Я прикрыла глаза, подставила лицо дуновению теплого ветерка.

В руке как-то сама собой оказалась книга. Не совсем книга – дневник впечатлений, если можно так сказать. В нем были записаны первые заклинания, которые я сама придумала, оставлен след моей первой помады… И еще много всякого. Страницы едва слышно шуршали под пальцами, на губах начинала проступать улыбка.

Шаги в коридоре я поначалу оставила без внимания.

– Мая… Эмая… Орхидея… Черная, подлая, гнилая!

Я вскочила на ноги и бросилась к двери.

Распахнула.

Никого.

И следов магии нет.

Как это вообще возможно?

Какого демона в этом проклятом доме происходит?!

Не хотелось думать, что у меня едет крыша.

А может, это Моррис задумал свести меня с ума? Вроде бы фейри это умеют.

Глубоко вдохнув и вернув себе самообладание, я, раз уж высунулась, поймала служанку и вручила ей платье. Никогда не ладила с бытовыми заклинаниями. А недоуменный взгляд на сорочку можно и проигнорировать. Но чей-то мир уже не будет прежним. Вряд ли умершая герцогиня позволяла себе разгуливать по коридорам в подобном виде.