— Что странно? Галя! — взглянул на женщину.

— К ней никто не приходил. Она уже четвертый день у нас, и ни одного посетителя, даже не звонил никто… — в голосе слушались сочувствующие нотки.

— Это не наше дело. Утренние анализы взяли?

— Да, все уже в лаборатории.

— Отлично, я на обход! Да, а как вы узнали, что она автор? — обернулся.

Женщина опустила взгляд.

— Гаааляяя….

— Нуууу…. Девочки на посту читали книгу вечером, а она вышла в коридор. Ну и спросила, чего читаете. Те то, да се, девчонки и спросили напрямую, мол, вы написали? Она и призналась.

— Я надеюсь, очередь из желающих получить автограф перед ее дверью не выстроилась?

Галина опустила взгляд.

— Уволю, всех уволю! — вздохнул он и пошел по коридору к палатам.

— Александр Валентинович!!!

— Работай Галя!

Конечно, все знали, что за такое он не уволит, и больше ворчит, нежели ругается. Но, тем не менее, несмотря на весь его, казалось бы, безобидный и добродушный образ, сотрудники знали, что несоблюдение инструкций каралось. Саша был фанатиком этики и правил. Здоровье и комфорт пациентов стояли для него на первом месте, отчасти еще и потому, кто были его пациентами. Молодые мамочки. Им нужен был покой и комфорт, а не толпа алчущих девиц.

— Девочки, у вас работы нет? — раздался грозный голос хирурга и две сестрички, шушукавшиеся около склада с медикаментами, вздрогнули.

— Александр Валентинович, мы….

— Знаю я, что вы…. Скажу один раз, а вы передайте всем остальным, чтоб больше я никого не видел без дела! Ясно? Все нерабочие разговоры в свободное время! Быстро за работу!

Девочки шустренько скрылись с глаз разгневанно врача.

— Безобразие! — ворчал он. — Галя, где эти студенты, мне, что ли нужно учиться обходы делать?

— Они вас у ординаторской ждут! — Галя уже поняла, что день сегодня будет напряженный. Когда Саша был зол, он всех заставлял работать в два раза больше и успокоить его могли только идеально исполняемые обязанности или сложная операция, когда он полностью погружался в работу, оставляя все за дверьми операционной.

— У нас пациенты что, в ординаторской лежат?

— Поняла, сейчас!

— Я буду в первой! — мужчина направился к первой палате.

6. Часть 6

— Мама прошу тебя, прекрати! — Настя сидела на кровати и смотрела на свою мать, что приехала ее навестить.

— Естественно, у тебя на все свое мнение!

— С каких пор иметь свое мнение, это недостаток? — девушка слегка повысила голос, вызвав тем самым гневный взгляд женщины.

— С тех самых, как рожают детей вне брака и без отца! Позор!

— Мама не кричи, ты разбудишь Машу! Чшшшш, спи, спи, малышка! — девушка положила ладошку на крошку, что сейчас спала в кроватке.

Женщина взглянула на младенца, что сладко сопел в люльке и взгляд ее смягчился.

— В общем так, Анастасия, мы с отцом посоветовались, и решили что забираем тебя домой!

— Что значит «Забираете меня домой»? — девушка в шоке уставилась на мать.

Ее мама, сорока пяти лет отроду, была женщиной очень властной и строгой. Сама, родив в двадцать и оставшись с младенцем на руках, она вскоре быстро вышла замуж за богатого наследника. Муж оказался полной противоположностью ее самой. Добрый, мягкий, сердечный человек, он полюбил Настю всей душой и быстро удочерил ее. Семейный бизнес его мало интересовал, он был творческим человеком и тяготел к искусству. А вот Настина мать, тяготела к деньгам, которых у нее не было. Но надо отдать ей должное, хватка у нее оказалась бульдожья. Что не мог не заметить приемный дед Насти. Он с радостью устроил ее маму на своей фирме и уже через год, она стала его правой рукой. Именно ей, уходя на пенсию, он и передал бразды правления. Правда дед был не промах, и он заставил мать подписать брачный договор, при котором в случае развода, она не получает ничего, кроме своей официальной зарплаты. Мать злилась, хоть и понимала мотивы деда. Да и как бы там не было, мужа своего она любила. Своей любовью, странной, но любила. Больше благодарной, чем женской. Он практически вырастил ее дочь, окружил ту любовью, дал то, чего не смогла дать она. И вот сейчас, ее двадцатидвух летняя дочь повторяла ее судьбу. Родила от какого-то пацана, что сбежал, как только узнал о беременности.