Потом новый финт: решила разделить счёт. Она за кого меня держала? По её мнению я не мог заплатить копейки за её салат? Попросил бы с неё эти две сотни рублей, или сколько он там стоил?

Пункт моего раздражения номер три: разговор с Фёдором. Он заявил мне, попросив передать трубку, чтобы я не вставлял ему палки в колёса, и не лез в их с Аней свидание. И что он имел в виду? Конечно, меня это взбесило, и я приперся сюда следом за девчонкой. Пусть скажет мне это в лицо. Или, он вживую не такой смелый?

Ещё и припёр ей этот букет хризантем… Будто собирался при минимальных затратах и вложениях получить от Ани максимум отдачи и удовольствия.

Ну какие хризантемы для неё? Лично мне было совершенно очевидно, что эти цветы ей не подходили. Если бы я выбирал для неё букет, я бы остановил свой выбор на букете нежных роз, или эустомы, а, может, попросил бы собрать композицию из анемонов и ранункулюсов.

Не спрашивайте меня, откуда были мои познания в цветах, но, скажем так, я был братом девушки, которая была владельцем крупной сети цветочных магазинов в Москве. Которую, собственно, сегодня и приезжал «спасать» после аварии.

- Пошли, выйдем на пару слов. – Бросил мне Фёдор, а я ухмыльнулся.

- Ну, пошли. Раз зовёшь.

Мы вышли из кафе на крыльцо, где стояло ещё несколько человек, в основном, все выходили, чтобы покурить.

- Дава, ты берега не попутал, случайно? Ты чего творишь?

- Что именно тебя не устраивает? – я сложил руки на груди, стараясь демонстрировать своё равнодушие другу. Чёрт. Даже он меня сейчас раздражал.

Лицо было гладкое, побрился, смотри-ка ты… Рубашку чёрную нацепил, в которой обычно ходил в клубы, чтобы производить впечатление на дам.

- Давай на чистоту. Тебе самому Аня нравится? Или что происходит? – Он встретился со мной взглядом, а у меня внутри всё застыло. Что? Мне нравится эта пигалица? Хочу ли я её, это один вопрос, а вот нравится...

- С дуба рухнул, что ли? Я просто не хочу, чтобы ты сейчас ей воспользовался, бросил, а мне потом пришлось ещё две недели ходить сопли и слюни за неё подтирать, из-за несчастной любви и разбитого сердца. Да по ней же видно, что неискушенная, ты с ней поиграешься, а она же будет думать, что это надолго, и всё по-настоящему.

- А, может, она и нравится мне по-настоящему? – С абсолютно серьезным лицом сказал Федя. И мне это не понравилось.

Кулаки чесались, хотелось вмазать ему хорошенько по роже, чтобы даже смотреть в сторону девчонки не смел, но объективной причины начала драки не было. Может, спровоцировать его? Выпустить пар? Нет, было нельзя, руки – мой рабочий инструмент, и нужно было их беречь.

Я фыркнул на слова Феди.

- А не стар ты для неё, дяденька?

- Не старее, чем ты. – Парировал Фёдор. – Дава, я реально тебя как друга прошу, не порть малину. А то решу, что ты втрескался в девчонку.

Фёдор ушёл, оставив меня на крыльце входа в кафе.

- Есть прикурить? – Раздалось справа, и я словно вышел из какого-то оцепенения, в которое погрузился. Отрицательно покачал головой.

- Не курю, и вам не советую. – Ответил я, и вошёл обратно в кафе.

Нет, я не стал снова подходить к «голубкам». Но и оставить их так просто почему-то не мог. Не анализировал, просто действовал по ощущениям. Решил, что вполне мог бы совместить приятное с полезным.

В телефонной книжке ещё были пару контактов, которые были немного слишком навязчивыми, зато абсолютно безотказными.

Так, уже через полчаса напротив меня сидела длинноногая блондинка, и с восхищением во взгляде наблюдала за мной.

- Значит, ты вернулся с Африки… Я так рада! Всем рассказывала про твою добрую миссию по спасению больных темнокожих деток! Ты врач с большой буквы! – Она схватила мою ладонь в свою. На её глазах были слёзы, а я едва сдерживался, чтобы не вытянуть свою ладонь обратно из захвата, и не закатить глаза.