- Но ведь это плановая операция, тем более такая… риски минимальны, тем более, учитывая, что оперируете её мужа вы.

- Я, конечно, польщен, не знаю, кто подсказал тебе попробовать «подлизнуть» мне, но своё решение я не поменяю. Вперёд и с песней.

- Можно мне, пожалуйста, тоже на операцию?

- Я думал, ты обрадуешься. Между подготовкой к выступлению на конгрессе, и свиданием, ты выбрала свидание. Как будто бы логично было предположить, что между операцией и болтовней с женой пациента, ты выберешь тоже второе, разве не так?

Ответить мне Волков не оставил возможности, развернувшись, и направившись в операционный блок. А я, тяжело вздохнув, потопала выполнять своё задание.

Дурацкое свидание! Как чувствовала, что от этих свиданий одни проблемы, и никогда на них не ходила.

Я безошибочно нашла женщину, которую мне требовалось успокоить, потому что в тот момент, когда я зашла в комнату ожидания, она держала за руку медсестру, которая пыталась как раз пойти на операцию, и что-то ей очень напористо говорила.

- Здравствуйте, я … ассистент Давида Марковича Волкова, который будет делать операцию вашему супругу. Меня попросили вас проконсультировать, и ответить на все вопросы.

Не знаю, что за чушь я придумала, но это было первое, что пришло мне в голову, и, это сработало. Женщина разжала руку, и отпустила медсестру, переключив своё внимание на меня, и уже через несколько секунд мы остались в комнате одни.

- Меня здесь никто не хочет слушать! – Всплеснула руками женщина, а я даже сделала шаг назад, так она была экспрессивна.

- Давайте присядем. Я здесь как раз для того, чтобы вас выслушать. – К моему удивлению, женщина меня послушалась, и мы вместе сели на небольшой диван.

- Понимаете, моего Юрочку попросили снять крестик на время операции, а этого ни в коем случае делать нельзя! Это же его талисман… Я вот, забрала у него крестик. – Женщина открыла руку в ней лежал небольшой серебряный крест на нитке. – Вы же врач? Отнесите, пожалуйста, крестик Юрочке в операционную, я вас очень прошу!

- Простите, но это невозможно. В операционных стерильно, туда нельзя посторонним, и предметы с тела тоже все просят снять, чтобы инфекцию не занести, ну и некоторые украшения могут просто мешать доступу хирурга.

- Как же вы не понимаете! А если он без него… - Глаза женщины наполнились слезами. – Если мой Юрочка… - она никак не могла закончить предложение. Слеза выкатилась из её глаза.

- Вы не переживайте так. Давид Маркович очень хороший врач. Я бы сказала, лучший! И операция плановая, ваш муж полностью обследован, допущен к ней. Риск, конечно, в каждой операции присутствует, но…

Я перестала говорить, потому что увидела, что женщина меня уже не слушала. Крутила крестик в руках, и просто плакала. Да так горько, что мне самой захотелось рыдать.

Знаю, что так было не принято, но не смогла сдержаться, и обняла её за плечи. Стало ясно, что вовсе она была не раздражающей, не пристающей, она просто очень сильно беспокоилась за мужа. Не знала, как могла ему помочь. А это так страшно, когда ты очень хочешь помочь своему близкому человеку, но не можешь.

Мы сидели с ней так, наверное, минут двадцать, пока она в конце концов не успокоилась.

- Мы ведь всю жизнь прожили с Юрой вместе. Пятьдесят четыре года в браке. Никогда он не болел, так, по мелочи, и хохотал всё, что будем ещё железную свадьбу с ним отмечать. – Женщина снова смахнула слезу с щеки. – В следующем году хотели на пятьдесят пять лет собрать всю семью. У нас двое детей, пятеро внуков, и уже даже три правнука. И тут вот такое…