Точность стрельбы из кустарной установки оставляла желать лучшего, поэтому по цели, как правило, выпускали несколько снарядов – от двух до шести. В данном случае по сирийской семье дали залп из трех штук.

Первый упал с недолетом. Второй, ударившись о стену дома, не разорвался. Зато третий лег наилучшим образом, накрыв облаком огня и дыма всех шестерых.

– Бог велик! – разноголосым хором закричали члены пускового расчета.

От осколков разорвавшегося снаряда сразу погиб отец Саида Фадри – полуслепой шестидесятилетний Баха. Кто-то из сыновей тоже вскрикнул от касательного ранения, двухлетняя дочурка Амина забилась в испуганном плаче. Находясь в ядовитом хлорном облаке, все начали кашлять и закрывать одеждой лица…

Постепенно желто-зеленое облако рассеивалось, становясь больше и прозрачнее, а заодно открывая взорам наблюдавших из укрытия боевиков страшную картину. Обняв и прижимая к себе дочь, под стеной полуразрушенного дома умирала Салха. Рядом стоял на четвереньках Саид Фадри, он сильно кашлял и плевался. Старик был уже мертв. Лицо одного из мальчишек было залито кровью, он потерял сознание, и жить ему оставалось считаные секунды.

А вот восьмилетний Рафик, находившийся во время взрыва дальше всех, не получил тяжелой формы отравления. Он нашел в себе силы отползти в сторону – куда не добралось ядовитое облако, при этом тоже кашлял, но был в сознании. Размазывая по чумазому лицу слезы, он отполз еще дальше, оглянулся и позвал сначала маму, потом отца.

Никто не ответил.

Понимая, что все родственники погибли и нужно спасаться, мальчуган поднялся и, опираясь о стену, пошел прочь…

Подняв бинокль, Муса наблюдал за результатами обстрела.

Когда желто-зеленый дым начал рассеиваться, его тонкие губы растянулись в довольной улыбке. Но внезапно он заметил мальчишку, неуверенной походкой уходящего в глубь жилого квартала.

Бросив бинокль, Калибар оттолкнул сидевшего у пулемета бойца, передернул затвор и прицелился…

Прогрохотала короткая очередь. Пяток пуль легли чуть выше головы мальчишки. При этом ребенок никак не отреагировал на впивавшиеся в стену пули, то ли ничего не слышал, то ли ему было все равно.

Следующая порция пуль вспахала то, что оставалось от асфальта. Взметнулось несколько пыльных фонтанчиков, но мальчишке снова повезло – свинец его не достал.

Муса лег поудобнее, поплотнее прижал к плечу приклад пулемета, тщательно прицелился… И дал длинную очередь, от которой на другой стороне квартала поднялось целое облако пыли.

– Теперь точно готов, – предположил кто-то из подчиненных Калибара.

И действительно, когда слабый ветерок отнес пыль в сторону, боевики заметили лежащее под стеной тело ребенка. Мальчишка был мертв.

– Там такая красота, что дышать забываешь. Холмы, густые леса, грибы, реки, рыбалка… – взахлеб рассказывал о Пензенской области Сом.

В отличие от попутчиков он неоднократно там бывал у родственников и знал, что говорит.

– А девушки там красивые? – равнодушно пялился в окно доктор.

– И девушки хорошие…

Друзья стартовали из Москвы несколько часов назад. Проехали Воскресенск, Рязань. Далее до самой Пензы крупных населенных пунктов не было – только села и крохотные городишки. Погода радовала, да и вообще настроение было отличным, ведь впереди, если повезет, их ждала встреча с друзьями.

Первую половину пути рулил Хабаров. Соменков сидел справа и время от времени пытался дозвониться до Драного и Абрашкина. Но пока все попытки выйти на связь успеха не имели.