Сквозь дымку и туман пробивались окрики Ивана и Олега.

– Встать в строй!

– Не смотри туда, Босик, слушай меня. Очнись… Вырубай его…

Затем удар по голове, яркая вспышка, и моё сознание погасло.

Очнулся уже на лавке, весь мокрый и в сильном жару. Подле меня сидел Мирко и тряпицей, смоченной в кислой воде, протирал мне лоб, подмышки и впалую грудь. От него веяло тихой грустью и заботой, как от Маменьки, когда она занималась сестричкой.

– Пить… – хрипло произнёс Я, с трудом ворочая языком.

Горбун внимательно посмотрел в мои глаза, затем опустил руку под лавку, доставая маленькую глиняную бутылочку. Зубами оторвав пробку, медленно приложил к моим губам, придерживая второй рукой мою безвольную голову. Маленькими дозами подавал воду с сильным привкусом трав. Влив примерно половину, нежно уложил мокрую голову на свернутые тряпки. Быстро встав, Мирко удалился. Спустя пару мгновений, что Я провалился в тревожный сон, меня растолкали. Увидев троицу Септов и Мирко, Я пытался подняться на локтях.

– Тихо-тихо, малец. Лежи, потом свое уважение выкажешь. Как ты нас напугал. Скажи, что ты увидел?

– Стая у реки. Очень много… – речь с трудом мне давалась. Быстро подскочил Мирко и влил в меня остатки из бутылки. Горло перестало першить.

– Я не ослышался? Он сказал – стая? – спросили горящие глаза из капюшона.

– Малец перегрелся, вчерашний гонец всех их тут напугал, вот и привиделось. – прокаркалсо шрамом.

– Вязь, заткнись, тут на лицо истощение, причем сильное. Если бы ты был не настолько глухим и слепым, заметил бы, как он мне сопротивлялся. А его взгляд до обморока направлен в томже направлении, что и указал Следопыт, – раздраженно ответил Олег. – Сможешь описать?

– Разные очень, десяток из них были схожи меж собой.

– Мирко, тащи бестиарий и захвати слезы.Нам сейчас очень нужна информация.

Горбун пожевал губу, кивнул головой и ушёл, звеня цепью и ключами.

– Десяток был особенный, ты сказал?

– Да, господин.

– Называй меня Марук. Марук Тёмный. Опиши их, – прозвучало из-под капюшона.

– Роста не скажу какого, похожи на Волокуш. Длинные руки, круглый живот, как будто горшок проглотили, в руках палка или посох, так не скажешь.

– Цвета какого, заметил? Приметы? Точное количество, и как долго ты на них смотрел? – жадно спросил меня Вязь.

– В том зрении, ну не моем, в Таланте, они были бурые, одежды не было, какая-то кора еле прикрывала срам. На лысой голове – палки или рога, не рассмотрел. Я пока сквозь стаю летел, много успел рассмотреть, а их уже перед самым концом увидел, может, два-три удара сердца, – разговорился Я, внезапно почувствовал слабость и стал заваливаться на лавку.

Мирко вновь поднял мою голову и стал вливать в меня густую жидкость из маленькой бутылочки.

Внезапно меня, как будто обожгло изнутри, в животе заклокотал огонь, и Я очнулся ужеполный сил.

– Так, слушай меня внимательно, не говори.Сейчас мы тебе покажем картинки, ты внимательно на них смотри, если увидишь тех, из стаи, сожми мне палец, – сказал мне Марук и взял меня за руку.

В толстой книжке были нарисованные картинки и под ними текст. Святая Церковь, каких только тварей мне не показывали. Время от времени, Я зажимал палец, указывая, что видел эту нечисть. После картинки уродов с животами сознание окончательно меня покинуло, но сквозь марево небытия Я слышал разговор,но осмыслить его уже не мог, как и понять – кто именно говорит.

– Что думаете, Старшие?

– Давай мальчишку сольем, не факт, что отобьёмся. А тут обмен хороший может случиться.

– Мирко тогда тоже нужно будет, он второй раз предательство своих не простит.Прошлый раз по грани прошлись.