Сервоприводы жужжали, пытаясь завершить разворот, но руки солдата безвольно упали. С той стороны послышался шум, а я дернул арматуру на себя, позволяя груде металла обрушиться на пол.

Полыхнула и исчезла голубоватая сфера щита, а я уже влетел в общий зал, где должны были находиться остальные солдаты. Но вместо них я увидел монстра, покрытого зеленой чешуей.

Тело Элиота покрылось ярким желтоватым орнаментом. Мышцы бугрились под плотной кожей, а из пасти валил зеленоватый дым. Подзарядка эфира явно пошла старику на пользу. Его боевая ипостась словно помолодела лет на десять.

У ног химеры валялось два тела, перекрученных образом, несовместимым с жизнью. Мы замерли друг напротив друга. Мгновение смотрел в налитые яростью глаза этого монстра. Рывок, и я метаю трубу словно копье.

Металл пролетает в паре ладоней над плечом Элиота и прошивает насквозь солдата, спустившегося с лестницы. Он безвольно повисает, нанизанный, словно бабочка.

– Где мелкая? – ору я. Просто не знаю, как меня слышно из-под маски.

Но змей кивает и бросается обратно в лабораторию. Я же вытаскиваю эфирный меч и двигаюсь в сторону лестницы. Элиоту потребовалось меньше минуты, чтобы вернуться с маленькой химерой в одной руке и двумя армейскими мешками в другой.

За это время спуск с лестницы пополнился четырьмя половинками солдат. Остальные быстро сообразили, что они больше не подмога, а мясо. Вниз полетели новые гранаты со слезоточивым газом, а я услышал знакомый скрежет металла.

– Там еще два таких, – прорычал я, разворачиваясь. – Не прорвемся.

Мы бросились в сторону общей спальни, перепрыгивая через груду металла с пробитым шлемом. Оттуда в дыру. По пути случайно наступил на пошевелившегося солдата, до того огретого ящиком. Лучше бы он не дергался, отделался бы контузией. А вот с раздавленной головой жить будет труднее.

В руках меч и пистолет. Я чувствовал, как покалывает руки от вытекающей крови. Но я без понятия, как заряжать это все из резервуара, а время как-то не особо подходящее, чтобы разбираться. Потому что в туннеле тоже было жарко.

Я стрелял, а когда заряды заканчивались, рвался вперед под градом пуль. И тогда начинал рубить. Эфирный меч прошивал слабые купола солдат, не замечая преграды. Хотя после каждого такого удара покалывание в руке становилось сильнее.

– Элиот, – развернулся я, переводя дух. – Они не отстают.

– Сам вижу.

– Ты знаешь эти туннели вдоль и поперек. Нам надо попасть в товарные ряды.

– Шутишь? Отличное время, чтобы прибарахлиться.

– Ты знаешь дорогу или нет?

– Знаю.

Огрызнулся и побежал вперед. Я за ним, а мне в спину летели все новые и новые пули, откалывая кусочки брони. Цифры перед глазами полыхали красным, сообщая о критической потере генома Иных.

Но на место отлетевших наростов перемещались новые. Пластины плыли по моему телу, латая дыры. Но их же тоже не бесконечное количество. Сколько еще я смогу выдержать попаданий?

За нами неслись несколько солдат. Мы петляли на поворотах, но иногда приходилось бежать по длинным коридорам, и тогда в спину раздавались новые выстрелы. А еще я слышал топот солдат над головой.

Эти белые ублюдки координировали свои действия и готовы были встретить нас наверху. Хорошо, что не было тяжелых шагов. Экзы куда медлительнее простой пехоты.

Вся эта гонка длилась минут десять, но я почувствовал, как начинаю с силой втягивать ртом воздух. Слишком долго я нахожусь в этой ипостаси, каждый шаг давался тяжелее предыдущего. Сил оставалось все меньше.

Мы вывалились в знакомые переулки. Где-то здесь не так давно Элис убила свою первую восьмерку. Казалось, это было пару лет назад. Топот ног заставил меня сбросить оцепенение и рвануть вперед. На ходу убрал оружие и принял человеческий облик.