И вот сегодня мне придется снова пройти через это. Было волнительно и страшно. Однако стоило мне вспомнить о другой боли, как весь страх испарился. Господи, да это ведь сущая мелочь. Разве можно сравнить отрезание пальца с крохотным уколом иглой? Ощущения совсем несопоставимы.

Покосившись на Тора, заметила, что и он смотрит на меня. Улыбнулась, постаравшись выглядеть как можно более безмятежно.

Пришли мы не в мою комнату, что казалось весьма логичным: ведь теперь у нас должны быть совместные покои. Сопровождавшие нас люди дождались, пока мы войдем в комнату, и удалились. Я надеюсь.

Внутри царила уже привычная оранжевая полутьма. Кажется, я начинаю привыкать. Свет свечей даже придает помещению некую таинственность и создает своеобразный уют. А еще он вполне сочетается с каменными, прикрытыми шкурами стенами и полом.

Комната была заметно больше моей. Особенно в ней выделялась кровать. Конечно, громадной она не была, но размерами вдвое превышала стоящую в моей комнате.

Напротив входа размещалось окно, сейчас занавешенное темно-красной шторой. Мне даже стало интересно, что за краску применили для окрашивания ткани. До этого момента красный цвет в одежде я видела только однажды – вышивка на моем свадебном платье была сделана именно красной нитью.  

Напротив кровати в стене была оборудована ниша, в которой стояла большая железная печь. Ее размер превышал увиденные мною здесь печи раза в два.  По обе стороны от нее находились две лавки с накинутыми на них шкурами. В одном углу размещался сундук, а в другом – узкий шкаф, на полках которого покоились тубусы. Подозреваю, что там хранились свитки. Между сундуком и окном располагался стол. Рядом с ним я увидела трехногую табуретку.

Подозреваю, что раньше это была спальня родителей Хильдегарды. Наверное, другой на моем месте ощутил бы себя неловко, но я никогда их не знала, даже не видела и не помнила, так что чувствовала себя вполне нормально.

Конечно, многое здесь я бы поменяла, но сделать это можно будет чуть позже. Сейчас нам предстоит крайне ответственное мероприятие. И я толком к нему не подготовилась. Нет, не физически, а морально. Все дело в том, что я не продумала линию поведения. Как-то не до этого было. А теперь вот не уверена, как вести себя с Тором в постели. Моих знаний хватит на то, чтобы его весьма порадовать. Вот только не задастся ли он далее вопросом, где я такому научилась? И что-то подсказывает мне, что отговорка про учебу на далеком западе не будет принята благосклонно.

Все это пронеслось в моей голове настолько быстро, что с момента, как мы остались одни, прошло всего несколько секунд.

Тор, по всей видимости, душевными терзаниями не мучился. Стоило двери закрыться, как он шагнул ко мне и обнял, запечатывая мой рот поцелуем. При этом он гладил мое тело через платье и прижимал к себе.

Я отбросила мысли подальше, решив лишь немного тормозить свои желания и порывы. Положив руки ему на грудь, с удовольствием сжала пальцы, ощущая твердость мышц, а потом прогнулась в спине, прильнув к Тору так, будто была его потерянной частичкой. Тонкая ткань штанов и платья совершенно не скрывала от меня его заинтересованность, которую я ощутила животом. Руки зачесались. Хотелось опустить их, забраться мужу в штаны, потрогать… Но я не была уверена, что подобные действия будут поняты правильно. Конечно, сначала Тор будет доволен, но вот потом…

Хотя можно ведь заставить его попросить.

Эта идея мне понравилась. Слегка отодвинувшись – пришлось приложить некоторые усилия, так как Тор сжимал меня весьма крепко, – еще раз погладила руками его грудь. Потом перешла на его плечи, затем соскользнула на живот, чуть ниже и замерла, напрягшись всем телом.  Тор тоже затих, а затем немного отстранился. Я моментально вернула руки на его грудь, а голову, наоборот, опустила, сделав вид, что все получилось случайно.