Однако было слишком заметно, что внутренний мирок Сары становился все темнее, все мрачнее. И основная часть ее раздражения переносилась на меня. Как-то вечером, изможденная трудным днем, я упала на свой тюфяк и стала беззвучно лить слезы в твердую подушку. Но бабушка услышала и положила мне на плечо руку, чтобы успокоить меня:

– Ш-ш, не плачь, детка. Думаешь, Сара не любит тебя? Нет, это твой папа сводит ее с ума, но его тут нет, а ты под рукой. Она не может ни крикнуть на него, ни стукнуть. Да и когда он здесь, тоже не может. Что толку от ее крика! Сара уж годы кричит, а Люку все равно. Ты же всегда под рукой, вот она и отыгрывается на тебе.

– Зачем же тогда он женился на Саре, бабушка, раз не любит ее? – всхлипывая, спросила я. – Чтобы привести мне мачеху, которая меня ненавидит?

– А бог их знает, этих мужчин, почему они такие! – Бабушка перевела дыхание и, обернувшись, протянула руку и погладила дедушку, которого она ласково звала Тоби. Поцеловав его и погладив по лицу, она дала ему больше любви, чем кто-то из нас когда-либо давал другому. – Тебе надо найти себе хорошего человека, как я вот нашла, и все. И подождать, пока не повзрослеешь, чтобы чувствовать по-настоящему. Скажем, лет до пятнадцати.

В горах девушка, достигшая шестнадцати лет и непомолвленная, считалась пропащей, обреченной остаться старой девой.

– Смотрите, шепчутся, – пробормотала себе Сара, навострив уши за своей выцветшей и потертой красной занавеской. – Обо мне говорят. А эта опять плачет. А чего я цепляюсь к ней, почему не к Фанни, вот от кого неприятностей-то. Он любит Фанни и терпеть не может эту. Но почему бы не к Фанни? Или Нашей Джейн, Кейту? А лучше к Тому.

Я глубоко вздохнула, со страхом подумав о том, что Сара начнет теперь придираться и отыгрываться на Томе.

И настал этот ужасный день, когда Сара вытянула Тома кнутом, словно хотела выместить на сыне свою обиду за то, что он не стал таким, как ей хотелось.

– Я тебе говорила, чтобы ты шел в город зарабатывать деньги? Говорила или нет?

– Мама, но никто не хочет брать меня на работу! Там берут ребят с маленькими тракторами, которые косят траву и собирают листья. Очень им нужен парень с гор, у которого и ручной-то косилки нет!

– На кой мне твои оправдания! Мне нужны деньги, Том, деньги!

– Мама, я попробую завтра! – воскликнул Том, поднимая руки и пытаясь закрыть лицо от ударов. – Мне ведь никогда не дадут работу, если у меня будут синяки и кровь на лице.

На мгновение утихнув, Сара опустила лицо и, к несчастью, посмотрела на пол. Том забыл вытереть ноги.

– Ты что, не видишь? Чистые полы! Я только что помыла их! Посмотри, во что ты их превратил!

Она своим тяжелым кулаком ударила Тома в лицо, и он отлетел к стене. С полки обрушился наш драгоценный горшок с медом, ударил его по голове и разбился. Липкая масса потекла по Тому.

– Спасибо большое, мама, – произнес Том с веселой улыбкой. – Теперь я могу наесться меда сколько влезет.

– Ой, Томми, – зарыдала Сара, которой сразу сделалось стыдно. – Прости меня… Не знаю, что в меня вселилось… Не надо ненавидеть маму, она любит тебя.

В нашем доме поселился кошмар в лице вздорной рыжей ведьмы. Этот кошмар начинался с первыми лучами солнца и не проходил, пока оно сияло в полном блеске. Гривастая, горластая, страшная, она не давала покоя ни нам, ни себе.

Стоял сентябрь. Скоро мы должны были снова идти в школу. В любой день у Сары мог появиться ребенок. Несмотря на повторяющиеся то и дело угрозы, Сара не думала уходить из дома. Она надеялась, что сделает папе больнее, если заберет с собой похожего на него темноволосого сына. Отец же все больше и больше времени проводил в городе.