Адаму вторит П. Карель, который, следует заметить, очень свободно обращается с фактами, особенно что касается соотношения сил на этом участке фронта и участвовавших в противоборстве войск. «12 мая он (Тимошенко. – Авт.) внезапно большими силами начал свою охватывающую операцию против 6-й армии генерала Паулюса. Северную клешню удара составила 28-я советская армия с шестнадцатью стрелковыми и кавалерийскими дивизиями, тремя танковыми и двумя механизированными бригадами. Это было подавляющее превосходство против двух немецких армейских корпусов генералов Холлидта и Зейдлица общей численностью в шесть дивизий. Еще большими силами нанес Тимошенко удар на юге – здесь в 6-й и 57-й (?) армиях было 26 стрелковых и 18 кавалерийских дивизий, 14 танковых бригад против позиций 8-го корпуса генерала артиллерии Гейтуа и 6-го румынского корпуса. Разумеется, полдюжины немецких и румынских дивизий не могли противостоять такому подавляющему превосходству, хотя генерал Паулюс и бросил все, что было возможно, против прорвавшихся русских…»[92]

Занервничал и командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Э. фон Бок. 12 мая он записал в своем дневнике: «В полосе 6-й армии противник перешел в наступление крупными силами при поддержке многочисленных танков из северо-западного фаса изюмского выступа и из района Волчанска. Еще до полудня стало ясно, что на обоих участках он достиг глубоких прорывов. Я запросил разрешения на использование 23-й танковой дивизии и получил его, но с условием, что соединение сохранит полностью боеспособность для участия в операции «Фридерикус-I». После полудня я установил, что прорыв в полосе 8-го армейского корпуса приобрел весьма угрожающие формы… Вечером противник был в 20 км от Харькова. Я позвонил Гальдеру и сказал, что о начале операции «Фридерикус-I» в ранее назначенный срок не может быть и речи. Гальдер возразил, что приказ фюрера не подлежит обсуждению.

– Недопустимо, – сказал он, – расходовать силы для политических целей, они необходимы для решающей операции.

Я ответил, что речь идет отнюдь не о политике, а о жизни и смерти, и продолжал, что считаю необходимым собрать резервы в один кулак, ни в коем случае не распылять их и использовать самым энергичным образом для восстановления положения.

– В таком духе, – заключил я, – и будут поставлены задачи Паулюсу»[93].

Выполняя распоряжение фон Бока, генерал Паулюс в течение первого же дня наступления Юго-Западного фронта выдвинул из Харькова в районы Приволья и Запорожья 3-ю и 23-ю танковые дивизии, до трех полков пехоты из состава 71-й и 44-й пехотных дивизий. Эти войска предназначались для нанесения контрудара по левому флангу ударной группировки в общем направлении на северо-восток. 4-й воздушный флот под командованием генерала Рихтгофена получил задачу обеспечить его мощной поддержкой авиации.

Органы советской разведки своевременно вскрыли местонахождение тактических резервов противника, но не выявили оперативные. Правда, авиация обнаружила сосредоточение вражеских танков на левом фланге северной ударной группировки; прибытие трех пехотных полков выявилось позднее. В предвидении подобного маневра со стороны немецкого командования главком направления приказал командующему 38-й армией в течение ночи вывести из боя 22-й танковый корпус и сосредоточить его к утру 13 мая за левым флангом ударной группы армии для парирования обозначавшегося контрудара врага.

Анализируя итоги действий северной группировки за день, маршал Тимошенко пришел к выводу, что, в общем, наступление развивается по плану. Очень тревожило главкома появление двух немецких танковых дивизий. Судя по всему, Паулюс посчитал, что наступление из района Волчанска является самым опасным, и поэтому принял решение ввести в сражение на этом направлении свои танковые силы.