- Подать обед? - смягчившись, спросила женщина. По возрасту она вполне могла бы быть мне матерью. Ну, то есть, не мне, а героине. Наверное, материнский инстинкт заставил ее смотреть на меня с жалостью и долей нежности.

"909, смотри, кажется, я ее очаровала!"

[Да, хост, вы неотразимы], - послушно ответил системный голос, а я призадумалась. Что-то сегодня все мило себя со мной ведут. Не к добру, ох не к добру. И 909 что-то больше не плюется проклятьями в мой адрес. Теряю хватку?

"И как мой параноик не побоялся так рано людям невесту показывать? Он же так и напрашивается на сюжет с побегом!"

[Так, может, воспользуемся случаем?]

"А потом? Бомжевать по вокзалам? Я сюда в отпуск приехала, не забывай. Давай оттянемся хорошенько и наведем тут шороху, хе-хе."

[Как скажете.]

"Та-а-ак. Колись, что за вирус пробрался в твою системную папку? Чего кусаться перестал?"

[Я подумал... я был не прав. Вы же ничего плохого не сделали, а я все время ругал вас. И только теперь понял, что вы так шутили, чтобы провести со мной время. Я узнавал, другие трансмиграторы только отдают приказы и не общаются с системами, а вы больше общаетесь со мной, чем с людьми. Я думаю, вам очень одиноко. И это ваше нежелание возвращаться в родной мир... Наверное, вам было там очень плохо. Так что я решил теперь поддерживать вас во всем. Вот...]

Угу, а теперь обнимемся, блин.

Посмотрим, как долго 909 продержится в режиме друга.

- У меня... больной желудок, - робко ответила я кухарке, очаровательно покраснев. - Голодать нельзя.

Что тут началось, мама дорогая! Женщина не выдержала напора милоты и тут же захлопотала вокруг. Усадив меня за стол, она едва не заплакала от того, какая я худенькая и слабенькая, потом покивала, мол, да - студенты обычно и правда плохо питаются, а потом разразилась отборной бранью в адрес героя, что тот спер ребенка и морит голодом.

Грустно наблюдая, как кухарка молниеносно накрывает стол, я механически про себя отмечала: герой ввел женщину в курс дела, в доме появились и другие люди, а мобильник в кармане все не звонит.

Меня напоили молоком, накормили булочками с маслом и погладили по голове. И все это одновременно.

- Вот Александр Юрьевич придурок, прости господи! - в сердцах причитала женщина, назвавшаяся Кариной Альбертовной, но для меня просто тетей Кариной. - Ну кто так ворует девок, а?! Своровал, так хоть заботься! Девочка, ты не обижайся на него, хорошо? И не грусти. Да, характер у нашего хозяина не сахар, но зато мужик он серьезный. За столько лет впервые женщину в дом привел, мы уж и не думали, что семью завести решит. Мужику уж четвертый десяток пошел, а он все о работе своей думает...

- Кха-кха! - закашлялась я от неожиданности, поперхнувшись молоком. - Сколько-сколько ему?

- Так тридцать два вот скоро будет, - вздохнула Карина Альбертовна, глядя на меня с жалостью. - И о чем он думал, когда вчерашнюю школьницу домой тащил? Тц-тц-тц, все мужики одинаковые! Все им молоденьких подавай! Мой муж тоже из дома меня выкрал, когда я была такой вот, как ты. Правда, ему тогда было двадцать пять. Ха-ха, представляешь, поначалу ухаживать пытался, но я ж гордая, я отказала сразу. Нет, мол, говорю. Не пойду за тебя, старика такого. А оно вон как вышло. Уж четверых родила. Да ты ешь, милая, ешь. Такая худющая, как рожать только будешь?

Никак, теть. Я через десять дней вообще сваливаю в закат. Предположительно, девственницей.

- Ну ничего! - уперев руки в бока, решительно поджала губы женщина. - Откормим мы тебя, крепкой станешь, и тогда все наладится.