Савельев рефлекторно подался к шоссе, но вовремя вспомнил, что поставлен не затем, чтобы останавливать подозрительные машины.

– Я тоже его срисовал, – косясь в сторону черного «японца», сказал напарник, – наверное, и он… этот… модный. Только из прикрытия.

– Может, и так, – Савельев покачал головой. – А может, и наоборот.

Черный джип неожиданно включил сигнал поворота и резко свернул на дорогу, которую как бы перекрыли напарники. Савельев успел махнуть жезлом: «назад», но джип не остановился и не развернулся, чтобы вырулить обратно на шоссе. Он подъехал прямо к инспекторам и только тогда затормозил.

Стекло водительской двери опустилось, и на Савельева уставился достаточно молодой, лет около тридцати, но при этом на удивление серьезный и даже внушающий уважение только одним своим видом мужчина. Так показалось инспектору в первый миг. Потом он понял, что дело во взгляде человека: уверенном, проницательном, умном и, казалось, абсолютно не соответствующем возрасту. Казалось, что в глубине взгляда незнакомца кроется мудрость и жизненный опыт человека лет на тридцать старше. Трудно сказать, почему Савельев обратил внимание на все эти детали, почему вообще вдруг решил провести физиономическое исследование, но факт остается фактом. Человек в джипе произвел на лейтенанта сильное впечатление. На напарника тоже. Он вообще как-то вдруг стушевался и отошел на второй план, предоставляя Савельеву полную свободу действий.

– Надолго перекрыли? – спросил водитель.

– Пока непонятно, – доверительным (неожиданно для себя самого) тоном ответил Савельев. – Если вам в Ивантеевку, можно объехать.

– Не горит, – водитель покачал головой. – Случилось что-то?

– Учения, – не задумываясь, соврал Савельев, а потом вдруг выпалил, вовсе не понимая, зачем это делает: – Случайный пуск секретной ракеты…

– Не зацепило? – водитель окинул лейтенанта взглядом. – Кровь у вас.

– Ерунда, – отмахнулся Савельев. – Ну так что, подсказать вам, как можно объехать?

– Спасибо, я знаю. – Водитель закрыл окошко, развернул машину и успешно вклинился в поток, текущий в город.

Некоторое время офицеры молчали, глядя на проезжающие машины, а затем напарник Савельева будто бы очнулся:

– Как-то странно поговорили, – напарник потер висок. – Вроде бы ни о чем, а ощущение такое, что ты ему всю историю выложил, от начала до конца. И я добавил пару комментариев. Как бы.

– Тоже такое чувство, – Савельев виновато взглянул на товарища. – Но ведь ты слышал, я ничего не говорил!

– Если уж поперла мистика, так поперла, – напарник вздохнул. – Быстрее бы сменили нас, пока мы еще во что-нибудь не вляпались.

– Поздно метаться, – Савельев указал на группу спецназовцев.

Группа отделилась от общей массы военных и направилась от места происшествия прямиком к перекрестку, а если точнее – к полицейским.

– Господа офицеры, сдайте оружие и пройдите в «Скорую», – сказал старший группы из четырех бойцов.

– Шутить изволите? – спросил Савельев.

Старший группы был без маски, поэтому нетрудно было определить, что он предельно серьезен. И остальные спецназовцы вряд ли были настроены на шутливый лад. Смотрели они будто бы сквозь инспекторов, а оружие держали наготове.

– Пройдемте, – повторил старший.

– Не было печали, – напарник, снова вздохнув, вынул из кобуры пистолет и протянул спецназовцу. – Совсем плохо дело, да? Все-таки будет карантин?

– Ради вашей же безопасности, – военный сунул оружие в карман. – Топайте.

Третье за последние полчаса резкое изменение ситуации окончательно лишило Савельева способности соображать, и он был вынужден покориться воле обстоятельств. Топать, значит, топать. Карантин, значит, карантин. И хватит загружаться непонятными проблемами. Все, закончили на сегодня с загадками!