– Пусть взвод. Большее по численности подразделение к границе скрытно не подошло бы. А это до тридцати человек. Нормальные потери в наступлении при хорошо организованной обороне. У нас многовато, но война есть война. Сыграли свою роль фактор неожиданности и песчаная буря.

– Не было песчаной бури.

– Ты не понял меня? Да, у тебя в зоне ответственности не было ничего такого, произошло рядом, в двух километрах. Кто это проверит? Ты только бойцов своих предупреди. Впрочем, спрашивать их, кроме меня, некому. Этот рапорт доставить в штаб отряда немедленно с посыльными. Пусть они же заодно проверят линию связи.

– Но если говорим, то это значит…

– Ты понял меня?

– Так точно! Один вопрос разрешите?

– Давай свой вопрос.

– Пополнение будет?

– Придется дать тебе людей, но учти, у меня в Номане не полк и даже не батальон, а всего один резервный взвод охранения. Есть бронемашины, но посылать их к тебе не вижу никакой необходимости. Насчет солдат решим вопрос. Что еще?

– Боеприпасы.

– Что сможем, подбросим. Все?

– Так точно!

– Жду рапорт. Конец связи!

– Конец. – Гандориг взглянул на военного советника и спросил: – Ты ведь понял смысл нашего разговора?

– Да.

– Я должен подтасовать факты!

– А иначе, Амгалон, ты можешь загреметь под трибунал. Начальник отряда этим рапортом выгораживает тебя. В конце концов, мы же не знаем, какие потери понесли японцы? Может, ровно такие, как сказал Гэлдэр?

– Составлю рапорт и отправлю посыльных.

– Ну а я попытаюсь дозвониться до главного военного советника. Из отряда вряд ли стоит ожидать пополнения боеприпасов, которое крайне необходимо.

– Это так!

– И еще подумай, не выдвинуться ли нам на восточные высоты, откуда атаковали японцы.

– Но это же нарушение границы!

– А разве японцы не нарушили ее?

– Это требует согласования с тем же начальником отряда.

– Согласовывай.

Начальник заставы сел за стол, стоявший в штабной палатке, а военный советник подошел к связисту и сказал:

– Попробуй связаться с главным штабом.

– Кого запросить?

– Главного советского военного советника комбрига Кочанского или любого его заместителя.

– Слушаюсь, товарищ старший лейтенант!

На то, чтобы выйти на главный штаб, у сержанта Карандана ушло минут десять. Он упорно пробивался туда через коммутаторы пограничного отряда и управления и наконец протянул трубку советскому военному советнику.

Тот принял ее и сказал:

– Я старший лейтенант Шагаев, первая погранзастава Номанского погранотряда. С кем говорю?

– Помощник дежурного по штабу.

– Вы можете соединить меня с комбригом Кочанским?

– Нет, он в частях.

– А кто вместо него?

– Минуту.

Вскоре в трубке раздался знакомый голос:

– Алтан, ты?

– Подполковник Смирнов?

– Он самый. Здравствуй, дружище. Так ты, оказывается, тоже в Монголии. А я смотрел списки, тебя не видел. Давно тут?

– Месяц.

– Понятно, не успели писари внести. Тут, в штабе, бардак полный.

– А вы-то как оказались в Монголии?

– Так же, как и ты. Назначен в штат главного военного советника, являюсь его заместителем.

– Может, еще свидимся.

– Почему нет?

Подобное достаточно простое общение обусловливалось тем, что подполковник Смирнов Андрей Андреевич в Союзе служил начальником погранотряда, в состав которого входила застава Шагаева. Они хорошо знали друг друга, поддерживали дружеские отношения. Смирнов выгодно отличался от многих старших офицеров тем, что никогда не кичился своим званием и должностью, позволял себе называть подчиненных по имени, в неофициальной, естественно, обстановке.

– Ты чего, Алтан, к комбригу пробивался?

– Тут такое дело, Андрей Андреевич… – Шагаев довел до подполковника суть событий последних суток, потом сказал: – Таким вот образом мы потеряли не только людей, но и оружие, а конкретно два пулемета Дегтярева, и истратили более половины боекомплекта. Начальник отряда подполковник Гэлдэр обещал прислать людей и боеприпасы. С первым это получится, а со вторым наверняка возникнут проблемы, потому как на складах отряда боеприпасов с гулькин нос. А японцы, атаковавшие нас, далеко не ушли. Я в этом уверен. Не исключаю, что противник получит подкрепление. Он наверняка имеет какие-то планы, идущие весьма далеко.