Время пролетело незаметно, и вот уже пришла пора укладываться спать. Грю и Кнут ушли, им ещё надо было доделать на завтра уроки. Последними остались Тюлинька, Андерсен и Лилле-Бьёрн. Они немножко побеседовали. Лилле-Бьёрн лёг на диване, а Гюро устроилась в своей постельке, ей было спокойно и уютно. Она нарочно оставила окно в маминой комнате приоткрытым, потому что была дома не одна, а мама любит спать на холоде.

В синем ящике заметно поубавилось запасов, но в лесу их сколько угодно, а Эрле и Бьёрн, вернувшись с курсов, принесли целую кучу деревяшек, потому что на курсах было ещё и столярное отделение, и там было полно отличных обрезков, оставшихся от полок и шкафов! Так что ящику не приходилось опасаться, что он опустеет, запасов в нём хватит на много дней вперёд.

В городе люди всю жизнь куда-то бегут. Можно подумать, что им надо поспеть в несколько мест сразу. Часто им даже некогда поесть. Проглотив стоя пару бутербродов, они тут же несутся дальше, но, как ни торопятся, всё равно не успевают переделать всё, что нужно, и тогда они начинают переживать, что им опять дня не хватило, и принимаются бегать ещё быстрей, но и это не помогает.

В деревне у людей тоже множество дел, но они не бегут в поле сломя голову, когда, например, надо с утра выкапывать картошку. Нетушки! Они идут спокойным шагом, а сперва позавтракают без спешки, обсуждая, что и как предстоит сделать. И хотя они не мчатся как на пожар, но успевают переделать всё, что нужно. Должно быть, как раз потому, что делают всё с толком и по порядку.

В Тириллтопене самая беготня началась в преддверии Рождества. Эта беготня была не такая весёлая, как у Гюро, когда она точно превращалась в жеребёнка и бежала, потому что ей нравилось, как ветер дует в лицо, волосы за спиной развеваются флажком, а ноги почти не касаются земли. Какое там! Люди бегали по магазинам. Оттуда они возвращались уже не бегом, потому что тащили на себе тяжёлую ношу, но всё равно шагали как можно быстрей, и им почему-то даже не приходило в голову остановиться, поставить сумки на землю и отдышаться.

Иногда при походе в магазин Гюро и Сократ играли, что они взрослые. Тогда они шли очень быстрым шагом и принимали озабоченный вид, но это было так странно, что они никак не могли удержаться от смеха, и тогда они сбавляли шаг, потому что невозможно одновременно смеяться и торопиться. Затем они снова принимали строгий вид и прибавляли шагу. Но только пока не оказывались перед дверью в магазин. Не раз дверь захлопывалась прямо у них перед носом, чуть не стукнув Гюро и Сократа по лицу. Однако, к счастью, не все люди были такие невнимательные. Они придерживали за собой дверь, и тем, кто шёл сзади, было не так страшно входить.

Войдя в магазин, Гюро шёпотом сказала:

– Теперь мы будем не взрослые.

Потому что тут им предстояло выбрать покупки для себя.

Несколько раз они ходили в магазин по поручению Эрле и несколько раз для Эдварда. Эдвард придумал даже нарисовать на листочке, что надо купить, и тогда из похода в магазин получилась интересная игра, в которой надо было найти на полке то, что нарисовано на бумаге. Труднее всего было покупать молоко, потому что молочные коробки стояли в самом низу, а у полки была высокая загородка. Чтобы достать молоко, Гюро приходилось тянуться через край, ложась на неё животом, а когда ей надо было взять тяжеленную двухлитровую упаковку, Сократ должен был придерживать её за ноги, иначе ей с коробкой было не вынырнуть из-под полок. Зато вместе с Тюлинькой это было пустяковое дело: она доставала молоко, а они помогали ей отыскать то, что нужно.