Развернулся и пошёл. Минут десять-пятнадцать прошагал, как сзади выстрелы раздались. Сначала винтовочные, одиночные, затем автоматная очередь и пулемётная стрельба. На грузовиках пулемёта не было. Немцы? Бросить своих в беде не в его правилах. Побежал назад, стрельба всё отчётливее. Бой уже близко, как бы не нарваться на случайную пулю. Забежал в лес и, лавируя между деревьями – к месту остановки грузовиков. Худшие опасения подтвердились. Недалеко от грузовиков три мотоцикла с колясками. Немцы! Отслеживали колонну или случайно вышли? Впрочем, Илье без разницы. Положение у него удобное, в тыл мотоциклистам вышел. Один в коляске сидит, ведёт огонь из пулемёта, другие с мотоциклов спешились, подбираются к грузовикам, постреливают из автоматов. Самый опасный сейчас – пулемётчик. Илья прижался левым боком к дереву, для устойчивости, очередь в спину пулемётчику дал. Тут же огонь перенёс на других. Двух успел точно срезать. Ещё трое сразу на землю попадали. Теперь получалось, сами в кольце. Впереди грузовики с вооружённой охраной, сзади пулемёт, явно не дружественный. Илья длинную очередь дал туда, где немцы скрылись в густой траве. Укрываясь за мотоциклами, подобрался поближе, сорвал чеку с лимонки, бросил. Ахнул взрыв. В ответ ни выстрела. Оставив пулемёт, с автоматом направился в сторону немцев. Бросок гранаты оказался точным. Двое убито, один ранен. Илья добил его, с врагом миндальничать нечего. Тем более ни в плен его не возьмёшь, ни в госпиталь не сдашь.

Со стороны автоколонны ударил выстрел, пуля ударила в ствол дерева, недалеко. Илья пригнулся, побежал к грузовикам. Встав за дерево, крикнул.

– Остапчук! Не стреляйте, я сержант Сафронов. Убиты немцы, можете не опасаться.

Несколько секунд тишины, потом голос.

– Убили старшину. А не ты ли мотоциклистов навёл?

– Ты не дурак ли? Навёл, а потом сам расстрелял?

У грузовика тихий разговор, совещаются.

– Выходи, стрелять не будем.

Илья автомат на плечо повесил, вышел. За грузовиками убитые лежат, в форме, два человека. Ещё один, в армейской зелёной форме сидит, прислонившись к колесу автомашины. Один из водителей ему перевязку делает прямо поверх обмундирования. Ранение в живот и кровопотеря сильная. Как ни прискорбно, но Илья знал – не жилец водитель. Если бы рядом больница была, можно было спасти. Ранения в живот всегда тяжёлые и смерть мучительная. Боеспособных осталось в колонне три человека. Два водителя и штатский в очках. Илья грузовики обошёл. На одном колесо пробито, на досках кузова пробоины от пуль. Если колесо поменять на запасное, вполне ехать можно. Ухватился за борт, встал на колесо, приподнялся, заглянул в кузов. Груз брезентом затянут от любопытных глаз. Откинул угол брезента – зелёные ящики плотно, в три ряда по высоте уложены, похожи на снарядные. Но боеприпасы милиционеры не сопровождали бы.

– Кто старший в колонне? – подошёл к водителям Илья.

– В кабине сидит, в очках.

Илья к грузовику подошёл, дверцу кабины открыл.

– Вы старший?

– Я.

– Куда направляетесь?

– Не могу сказать, государственная тайна.

– Да мне всё едино, помочь хотел.

Илья спрыгнул с подножки. Разбирайтесь сами. Доразбирались уже, досекретничались, двое убитых тому подтверждение. А взяли бы Илью, такого бы не случилось. Очкарик осознал, что с двумя водителями три грузовика не уедут, выпрыгнул из кабины.

– Товарищ, не знаю, как вас величать.

– Сержант Сафронов.

– Вы водить умеете?

– Могу.

– Тогда попрошу вас помочь. Нам надо выбраться к своим.

– Да бросили бы вы свои архивы или сожгли, выбирались сами.