Апофеозом нисхождения в досаду стала ослепительная улыбка высокородной леди Игнесс Виторе. Которая якобы не замечала его, и в то же время с упорством и решимостью, коей позавидовал бы ледокол в Северном море, ввинчивалась в разряженную, расфуфыренную толпу.

Естественно, двигалась леди в направлении главы правящего дома.   

На прошлой неделе самый завидный холостяк империи, - вот уж не было печали! - имел неосторожность пригласить леди Игнесс на танец. Справедливости ради, приглашал Марк не её одну. Но прочие леди, особенно дебютантки не позволяли себе эпатажной решительности в отношении будущего правителя. Леди же Игнесс вовсю пользовалась своим положением вдовы, и ещё больше – причастностью к «крылатой половине» империи. Вот Марку и приходилось исполнять с леди не менее трёх позволенных этикетом танцев на каждом приёме.

«Ах, вот это встреча!», «Ах, ваше темнейшество, я такая неловкая!», «Надо же, это ведь мой любимый веер!» и иные восклицания по поводу «случайно» оброненной перчатки, веера, а то и надушенного платка с запиской самого нескромного содержания… и прочие, прочие, прочие уловки, сопровождаемые обманчиво стыдливым румянцем, неловко прикушенной губой и опущенным в собственное декольте взглядом…

Румянец и ложная скромность не водили Марка в заблуждение: Стражи Грани – не отшельники.

В день Инициации Грани Стражи дают обет безбрачия, но не целомудрия. И никому в голову не придёт осудить защитника империи за посещение борделя или поселенки в пригранном селении...

В бытность свою юным патрульным, когда Марк вместе с отрядом боевых дарков патрулировал Грань, он не раз встречал подобный блеск глаз из-под подрагивающих ресниц и облизывание якобы пересохших губ в пригранных тавернах, трактирах и кабаках.  

Как правило, у самых опытных шлюх.

А потому несгибаемое намерение леди Виторе оказаться в постели правителя не было для Марка новостью. Да и внутреннего конфликта не вызывало.

Как и все феи, леди Игнесс была красива.

Помимо нежно-янтарных крыльев и гладких, как шёлк, волос, леди могла похвастаться безупречной кожей, тонкими чертами лица с чуть впалыми щеками, пышным содержимым декольте над тонкой талией, а что до этого непрерывного щебета и придворных сплетен, коими леди, казалось, могла фонтанировать вечно, так мужчине в его возрасте уже известен самый эффективный способ закрыть даме рот... Впрочем, осведомлённость леди в придворных интригах где-то даже приходилась на руку.

Да и сама она казалась Марку более, чем привлекательной… ровно до сегодняшнего утра, пока он не обнаружил в своём шкафу забавную, растерянную девчонку с радужно-голубыми волосами.

Бойкую и непосредственную, но при этом совсем не кокетку.

Проведя большую часть своей жизни на Грани, лорд Эскуро считал себя опытным, и даже бывалым, и не понаслышке знал, что магия фей на него не действует. Но встретив маленькую и деловитую летунью в гранатовом платье, — это ж надо догадаться «пойти на дело» в таком наряде! она б ещё корону нацепила! – впервые усомнился в собственной устойчивости…  

Впрочем, что там платье. С такими волосами, как у неё – ярко-бирюзовыми, с радужными прядями и с такого же цвета же крыльями – маленькая «стрекоза» могла хоть броню туманности нацепить, и всё равно остаться самой приметной даже среди «своих»!

Те летуньи, что забирались в его дом до неё, не были такими дерзкими. Не действовали так нагло.

Но ведь и Маори им в руки не давался!!

Свою оторопь при виде «стрекозы» Марк решил списать именно на данное обстоятельство.