– Это долгая история, – слегка смутилась я, вдруг вспомнив, что у меня теперь даже шкатулки не имелось.

А впрочем, писать мне все равно было некому. На то, что Дэйривз станет отправлять мне тайные письма, я даже не надеялась. Суровому генералу такое баловство вряд ли было по чину, хотя я его записке точно обрадовалась бы.

Или записке от Сабиры. Очень жаль, что она была еще слишком мала, чтобы накарябать мне послание.

– Долгая или нет, а мы на этот вечер специально отпросились, едва стало известно, что тебя возвратят во дворец, – объяснила смуглянка нашу внезапную встречу. – Так почему тебя возвратили, Алария? Неужели новый наниматель захотел больше, чем ты могла ему дать?

Вновь смутившись, я перевела взгляд в окно. В темном небе все еще танцевали драконы.

– В какой-то момент мне показалось, что, если бы он попросил, я бы безропотно отдала ему все на свете, – призналась я скорее себе, нежели подругам.

– О-о-оу, – многозначительно протянула Берана.

– Но? – с ободряющей улыбкой произнесла Вейола, верно расценив мою грусть.

– Вернуть меня ко двору потребовал король.

Мой рассказ не вышел долгим. Впрочем, время бежало незаметно, так что этот вечер мы целиком провели вместе. Даже служанку отпустили отдыхать, едва она вернулась в покои с новостями.

Мое поручение Мари выполнила со всей самоотверженностью. У Старшей Дамы ей удалось раздобыть полагающийся моему статусу наряд. И пусть платье оказалось слегка велико, как и остальные вещи – на каждую няню шили уникальный комплект, меня это не смутило.

Бытовая магия творила и не такие чудеса. Конечно, заклинания придется повторять с определенной периодичностью. Но по сравнению с предстоящей реакцией монарха на мое выступление то были такие мелочи.

Пожалуй, я рассказывала все как на духу. Конечно, кое-что замалчивала, где-то недоговаривала. Но скрывала не правду, а свои чувства, кои хотелось оберегать, словно хрупкую вазу. Они были только моими. Для меня являлось подвигом то, что я их себе вообще позволила, а потому даже мысли о Дэйривзе казались особенными.

– О да, мы видели ваш портрет в газете. Да, пожалуй, этот выпуск всю столицу облетел, – поделилась со мной Вейола, пряча усмешку за чашкой с отваром.

– Какой портрет? Какой выпуск? – не сообразила я, нахмурившись.

– Газетный, – весело ответила рыжая и мечтательно вздохнула, подложив ладони под щеки. – Ты там такая красивая! И он. Ну, генерал твой. И дочурка его. Если художник не соврал, то очень милая кроха.

– Чудо какая хорошенькая, – согласилась я, а улыбка против воли скользнула на губы при воспоминаниях о малышке. – Значит, газетный выпуск. Теперь понятно, отчего в поместье по душу герцога появились незваные гостьи.

– Какие еще гостьи? – возмутилась рыжая.

И мне пришлось рассказать еще одну занимательную историю о том, как мне не посчастливилось отбиваться от прискакавших в дом герцога кумушек. Ни его, ни свою честь я в тот день точно не посрамила.

– Ай! С-с-с, – прошипела Вейола от боли, случайно зацепив палец.

Отрезая от яблока кусочки, она забирала их губами прямо с ножа. И довыпендривалась. Порез хоть и был неглубоким, но точно не принес собой ничего приятного. Бурая капля быстро набухала.

– Эх ты, горе мое, горюшко, – пожурила подругу Берана.

Прикоснувшись к ее руке, она шустро залечила порез. Мы восхищались способностями рыжей. Среди нас троих она была единственной, кто обладал целительским даром.

– Спасибо, – искренне поблагодарила смуглянка, но ее взор мгновенно обратился ко мне. – А ты ведь так и не сказала. Сама-то ты что к герцогу Трудо чувствуешь? И как он отреагировал на твой отъезд?