– Ну, это я ее так называю, – призналась она наконец. – Она моя двоюродная тетя. У нас в семье ее все так называют.

Еще и родственница! Но пока подруги решили не заострять на этом факте своего внимания. Они сосредоточились на том, о чем говорила им Оксана.

– Они с ней тридцать лет душа в душу прожили. В прошлом году юбилей отмечали. Так все роскошно было! В ресторане. Сплошные белые лилии. Нелли их обожает. И Михаил Валентинович это знал и скупил целую оранжерею. Специальный заказ был из Голландии. Аромат стоял такой, что закачаешься!

Кира невольно содрогнулась. Она лилии не любила именно из-за их дурманящего аромата. Она даже слышала, что если в небольшой спальне оставить на ночь роскошный букет этих цветов – подарок, к примеру, влюбленного мужчины, то наутро можно вовсе не проснуться. Ядовитый аромат сделает свое дело.

– А с деньгами что?

– В общем, Нелли, то есть Елена Яковлевна, сказала, что ее муж вчера снял с их счета крупную сумму денег. Целых сто тысяч долларов! Представляете?!

– Зачем?

– Сказал, что подыскал им отличную новую квартиру. И нужно внести залог за нее.

– Целых сто тысяч? Сколько же сама квартира должна была стоить? Миллион?

– Я не знаю. Потому что никакой квартиры, оказывается, он покупать не собирался. Их семейный риелтор, с которым они всегда имеют дело, ничего такого не слышал. И никакой сделки не оформлял. Даже разговора такого с Михаилом Валентиновичем не вел.

– А деньги?

– Деньги были в наличных. И они пропали!

Помолчав, Оксана вытерла глаза и добавила:

– Но самое интересное, что пропасть они могли только отсюда!

И Оксана обвела рукой пространство вокруг себя.

– Почему?

– Потому что из банка Михаил Валентинович приехал сразу в офис. И потом у него пациенты один за другим шли. Он никуда не выходил.

– А через запасной выход? Ты могла и не видеть, как он ненадолго ушел, а потом вернулся.

– Говорю же, пациенты шли один за другим, – терпеливо повторила Оксана. – Один уходил, другой уже через пять минут звонил. Михаил Валентинович, извините за подробности, едва в туалет успевал сходить.

– Значит, деньги должны были остаться в офисе?

– В том-то и дело! Но их тут нет! Я все осмотрела!

– И что говорит на этот счет милиция?

– Милиция считает, что Михаила Валентиновича могли отравить, чтобы похитить эти деньги.

– Так его отравили?!

Это подруги воскликнули хором.

– А я вам разве еще не сказала? – похлопала Оксана своими глазками, которые из-за пролитых ею слез и смывшейся туши приобрели сходство с кроличьими. – Ну да, отравили его, бедненького.

– А как?

– Кто? И когда?

– Если бы знать! – вздохнула Оксана. – Но раз милиция запросила список тех посетителей, которые были у Михаила Валентиновича с пяти до семи, значит, кто-то из них. Верней, в это время.

Лесе стало дурно. Какой кошмар! Она была у доктора как раз в этот промежуток времени. И самое ужасное, что, по всей видимости, пропавшие деньги, которые ищет милиция, и находятся сейчас у нее дома. В тумбочке! Ай-ай!

– Оксана, а вас-то саму милиция не дергала?

Кира тоже смекнула, что Лесе грозят крупные неприятности, если кто-то пронюхает, что у нее в руках оказались денежки покойного доктора. Тут могут возникнуть подозрения, что именно она сыпанула доктору яду в бокальчик, чтобы захапать папочку с денежками. Откуда у нее взялся яд? Это ментов заинтересует в последнюю очередь. Мало ли чего только в своих сумочках женщины не таскают. Могла Леся и яд прихватить на всякий пожарный случай.

И Кира сейчас попыталась отвести подозрения от подруги.

– Меня? – возмутилась Оксана, но ее глаза предательски забегали, а на щеках загорелись два неровных красных пятна. – Меня-то за что подозревать?