- А вы что будите? - спросил меня гуру любви, и тут я вспомнила, что не подслушиваю в “ухе”, не смотрю через камеру, а непосредственно нахожусь в гуще событий.
Для меня немного необычно, но интересно.
- Черный. Крепкий...
- С сахаром, - сказал за меня Ваня, и я удивленно застыла с открытым ртом, а потом кивнула.
- Я вам не мешаю? - девушка покосилась на нас с Иваном. - У вас прием или свидание?
- Нет, - одновременно ответили мы с гуру любви и засмеялись.
- Это моя коллега. Может, вам будет интересно услышать два мнения? - представил меня без имени Иван.
Чай был разлит в чашки, первые глотки сделаны. Гуру любви молчал, с наслаждением смакуя напиток. Создавалось ощущение, что ему комфортно, будто со старыми друзьями. Неловкость потихоньку рассеивалась, а девушка перестала дергать ногой и стала тише дышать.
- Дело в том, что сегодня мне сделали уже одиннадцатое предложение руки и сердца в моей жизни, - неожиданно выпалила клиентка, устав ждать наводящих вопросов.
- Вас поздравить или посочувствовать? - С участием взглянул в ответ гуру любви.
- Я сбежала, - обозначила клиентка третий вариант.
- Что ж, вы прибежали по адресу, - мужчина, в чьих жилах явно текла индийская кровь, показал рукой на кабинет. - Но скажите, что вас так напугало?
- Сама не знаю… - девушка отвела глаза, а потом встретилась со мной взглядом, будто просила участия.
Я молчала. Не мой кабинет, не мой клиент, не моя территория.
- Ответственность семейной жизни? Или мужчина не тот? - совершенно без напряжение спросил Ваня.
- Я даже объяснить не могу. Ощущение, что на меня накидывают сетку и тащат на дно, поэтому я проскальзываю в лазейку и удираю со всех ног, - девушка поставила чашку и с просьбой посмотрела на мужчину: - Скажите, что со мной не так?
- А до предложения вам мужчина нравился? - Гуру любви поставил чашку следом.
- Да! - уверенно закивала клиентка.
- Комфортно с ним? - продолжал расспрос Ваня.
- Очень! Но стоило ему завести разговор о браке, на меня нападает паника. Что со мной не так?
- В вашей реакции нет ничего необычного, - пожал плечами хозяин кабинета.
- Вы серьезно? - девушка выпучила глаза и вцепилась руками в свои колени.
- Конечно. Дело в разнице ценностей детства и современного общества.
- Ничего не поняла, - клиентка посмотрела на меня, будто я была переводчицей.
Гуру любви засмеялся:
- Понимаете в чем дело, раньше, когда в наших домах не было электричества, а роды представляли для женщины смертельную угрозу, мужчина и женщина заключили между собой семейный договор. Мужчина обеспечивает защиту и еду, женщина занимается детьми, собирательством и поддерживает огонь уюта. Институт семьи иногда качало волнами равноправия, но мужчины крепко удерживали лидерство до того момента, как две мировые войны не подкосили значительную часть сильного пола. И вот тогда женщины были вынуждены выйти на работу наравне с мужчинами, вкалывали по двенадцать часов на заводах. Это мы с вами говорим о наших мамах и бабушках.
- Но мои мама и бабушка всегда твердо поддерживали брак. Я чувствую, что не такая как они, - замотала головой девушка.
- Правильно! Вы и не можете быть такой, потому что, когда росли и только формировали семью ваши дедушка с бабушкой, в стране железной рукой удерживали институт семьи. Девочки росли, играя только в “девчачьи игры”. У них должны быть косички, бантики и платья. В “дочки-матери” играли во всех дворах. На уроках труда вышивали фартуки и пекли пироги. С младенчества готовили к жизни в семье. Причем женщина, в отличие от прежних времен, должна была работать наравне с мужчиной, а после рабочего дня заниматься домашними делами. Так восстанавливали страну, не теряя классического положения женщины. Советские фильмы вдалбливали: без мужчины счастья нет. Герои фильмов - простые работяги, в которых влюбляются вполне состоявшиеся женщины, такие как героини: “Москва слезам не верит”, Служебный роман” и даже разлучница из “Любовь и голуби”. Все они несчастны без мужчины и не чувствуют себя полноценной. Та же Надя из “Любовь и Голуби” готова умереть, когда муж ей изменяет. Потом она его прощает, голубит и беременеет снова.