Уже прикладываю голову к подушке, как раздается грохот в стороне комнаты Марка. Я дышать прекращаю. Закатываю глаза и скриплю зубами. Как меня задолбало это вынужденное соседство! Потихоньку сползаю с кровати, поправляю одеяло на сынишке и на цыпочках выхожу из комнаты. В коридоре царит полумрак. Поворачиваю голову на звук и некоторое время мешкаю. Запираться к нему в спальню в тонкой сорочке не безопасно. Об этом кричит каждая клетка моего сонного организма, но ноги сами ступают вперед.

Из спальни, которую нагло отобрал у нас Фетисов, раздается смачная ругань. Света там нет, и я застываю на пороге. Всматриваюсь в темноту и вдруг оказываюсь в кольце крепких рук.

— Попалась, цаца, — шепчет на ухо, и я даже пикнуть не успеваю, как он разворачивает меня к себе лицом и впивается в губы. Пытаюсь оттолкнуть, мычу, но силы явно неравны. Мое сопротивление Марк стойко игнорирует, идет в перед и прижимает меня к стене. Горячие ладони скользят по бедрам, задирая препятствие из хлопка, и нахально стискивают ягодицы. Мне в рот прилетает рык. От неожиданности хватаю им воздух. Марк пользуется короткой заминкой и ныряет внутрь языком.

Чувствую, как рот наполняется чужим вкусом, и млею, мать твою! Даже примесь алкоголя не отталкивает, а тонкими нитками желания сплетается внизу живота в клубок. Охаю, когда эрекция Фетисова упирается в живот. Он все-таки здоровенный. Тело реагирует на него против моей воли. Каждую мышцу пробивает чувственная дрожь. Упираюсь руками в мощные плечи и понимаю, что хочу этих поцелуев, как изголодавшаяся кошка. Мозг, конечно, верещит в истерике, когда я начинаю отвечать на поцелуй, но природа побеждает. Льну к Фетисову всем телом. Соски твердеют от соприкосновения с его грудной клеткой даже через ткань сорочки.

— Какая горячая, цаца, — рычит в губы и снова на них набрасывается. Одна его рука добирается до моей головы, пальцы скользят по затылку, стягивают пряди, и я вынужденно прогибаюсь в спине. Марк тут же присасывается к шее. Оставляет на нежной коже отметины.

Ася, останови его немедленно!

Сознание пищит, а я всхлипываю, потому что проигрываю сама себе. Не ему…

— Пусти меня… — шепчу в губы, которые тут же накрывают мои. Пальцы Марка ныряют за ластовицу трусиков и лишь слегка касаются изнывающей плоти, а меня простреливает острым желанием ощутить внутри себя этого тестостеронового бабника.

С ума сошла, Ася! Чем ты лучше его одноразовых девок?!

Наверное, эта мысль отрезвляет похлеще ведра ледяной воды. Замираю и с силой жму на плечи Фетисову. Тот отлипает от моих губ, но руку свою из трусиков убирать не спешит, выводит узоры на клиторе и пьет мои тихие стоны, гаденыш.

— Пусти…

— Тс-с-с, цаца, — гипнотизирует бархатным голосом, — ты охренеть, какая мокрая… — очередной влажный поцелуй в шею заставляет закатить глаза от удовольствия.

Лицо полыхает от стыда, а зубы впиваются в губы. Вгоняю ногти в плечи Марку, когда один палец проскальзывает внутрь. От удовольствия поджимаю пальцы на ногах и издаю тихий стон. Нескольких движений хватает, чтобы я замерла в опытных руках Фетисова, открывая рот, как рыбка. Меня накрывает таким оргазмом, которого я за всю сексуальную жизнь не получала. Тело обмякло, и если бы Марк меня не прижимал к стене, то я бы сползла на пол и превратилась бы в бесформенное вибрирующее желе.

— М-м-м, — ведет губами по моей шее, щеке и проводит языком по пульсирующим губам, — а ведь это только начало, цаца. Буду трахать тебя всю ночь…

Я резко распахиваю глаза и не могу понять, где нахожусь. Сердце колотится в районе горла. Тело покрылось капельками пота. Между ног тянет так, словно у меня был порно марафон. Вокруг темнота. Через окно в комнату попадает лунный свет. Поворачиваю голову и шумно выдыхаю. Матвей мирно посапывает, положив под щеку ладошку. Я переворачиваюсь на спину и прикрываю веки.