– Блядь, – матерится сквозь зубы, – охуенная, – оттягивает мои волосы, заставляет выгнуться и нажимает на бедра ладонью, заставляя принять себя как можно глубже.

– Марк, – шепчу задыхаясь. Он большой, как и обещал. И очень твердый. Внутри неимоверно тесно. Мышцы подрагивают от растяжения.

– Нравится, – не спрашивает, а утверждает.

– Да.

Марк помогает мне двигать бедрами. Задает темп. Когда мы оба подходим к финишу, прижимает меня к себе, заставляя замереть.

– Подожди, – неловко усмехается, – презик всего один, а я не хочу кончать с тобой быстро. Хочу растянуть удовольствие.

Голубые глаза с расширенными зрачками замирают прямо перед моими. Я полностью окунаюсь в Марка. В его прикосновения, запах, вкус, толчки внутри. Он совсем другой. Наш секс обрывает те невидимые ниточки, что привязывали меня к Артёму.

Немного отдышавшись, Марк снимает меня с себя и ставит на колени. Камера все так же снимает, напоминая об этом вспышкой всех световых приборов раз в тридцать секунд. Эти фотографии будут самыми развратными, что я сняла когда-либо в своей жизни.

Упираюсь ладонями и коленями в прохладный пол. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Марка, который с похотью во взгляде рассматривает меня сзади. Он входит в мое тело, сжимая пальцами бедра, и запрокидывает голову.

Я всхлипываю, опять принимая Марка в себя. Чувствую тяжесть его тела, когда накрывает собой. По сравнению со мной Марк огромен. Если я сто шестьдесят пять, то он метр восемьдесят пять, не меньше. И обладает крепкой фигурой в отличие от моей слишком хрупкой.

Его язык нежно ласкает мою шею, зубы прикусывают лопатки. Тела сталкиваются с пошлыми звуками.

– Боже, о боже, – шепчу, не в силах отсрочить собственное удовольствие. Грудь тяжелеет и соски становятся гиперчувствительными. Внутри стягивает, словно жгутом. – Ох, Марк, – кусаю губы, чтобы не орать на всю студию, – еще.

Услышав меня, Соколов начинает двигаться жестче и быстрее. Хрипит, прикусывая мое предплечье, и кончает одновременно со мной.

Зажмуриваюсь, когда все тело напрягается и каменеет. Захлебываюсь стонами, когда начинаю биться в сладком греховном экстазе.

– Черт, не удержался, – Марк тихо смеется. Он падает на пол, укладывая меня сверху себя.

Телефон в метре от него разрывается сообщениями. Так же, как и мой на столе. Но мы оба не реагируем. Только автоматически прикрываем глаза каждый раз, когда загораются вспышки.

– Нужно их выключить, пока не перегрелись, – медленно сползаю с Марка и выключаю аппаратуру. Без дополнительного света студия погружается в очень интимный полумрак.

– Иди сюда, – Марк так и не поднялся, только бросил под задницу свой дизайнерский пиджак, – дай посмотреть, что вышло.

– Сейчас, – снимаю камеру со штатива и возвращаюсь к мужчине. Присаживаюсь на него. В открытом меню смотрю длинную отснятую серию нашего секса. – Если ты не против, я выберу. Это займет минут пять, учитывая, что на фото не должно быть лиц.

– Угу, – Марк дотягивается до своего телефона. Начинает просматривать сообщения и звонки, вполглаза наблюдая за мной.

Учитывая, что мы не занимались позированием, а делали все естественно, так сказать, получилось шедеврально. Перемещаю голые фото в отдельную папку, безжалостно отмечаю на одном из них наши лица. Задаю сортировку по ним и удаляю девяносто процентов материала. Остаются те, где лиц не видно или частично.

– Ауч, – кривится Марк, видя, как наши изображения исчезают с экранчика, – я покурю.

– Давай, – позволяю Марку завернуть меня в пиджак, в котором мне становится очень уютно. Украдкой втягиваю его аромат. Нотка лайма щекочет нос.