— Спасибо, Сереж! Ты настоящий друг! — отдаю парню телефон.

— Где ты разбила телефон? — недоверчиво щурится.

— Извини, но это не твое дело, — дергаю уголком губ, изображая подобие улыбки. — Мы с тобой не лучшие подружки, чтобы делиться личным.

Поднимаюсь. Снимаю с себя куртку и иду к выходу. Неужели я сейчас наконец-то лягу под одеяло и усну?

6. Глава 6

Ильяс

Какого черта она смылась?!

Лу... Кто вообще додумался так назвать свою дочь? Или она всё-таки придумала это имя?

Меня крайне раздражает этот побег, поэтому звонок Геры раздается очень кстати.

— Ну что там? — рычу в телефон, испытывая острое желание что-нибудь разбить.

— У меня тут гонец, — Гера лениво жуёт жвачку. — Свеженький. Прямо светится здоровьем. Не хочешь немного поубавить свечение?

— Выезжаю, — хищно оскаливаюсь, глядя на свое отражение в ванной.

Достаю из шкафчика свой рабочий чемоданчик и проверяю все ли на месте.

Если Гера кого-то поймал, то у его жертвы зачастую только один исход — долгий и мучительный. Я же смогу помочь жертве мучиться не так сильно. Ну а дальше все зависит от гонца. Выложит ту информацию, которая понравится Гере — ещё поживет. В больничке, на обезболивающих, но поживет. Не выложит — на том и распрощаемся. Навсегда.

На всякий случай укладываю ещё две пары резиновых перчаток и бахилы.

Знаю я этого психа. В его берлоге такая антисанитария, там можно все что угодно подцепить. А у меня пункт в голове на чистоте, и любая грязь меня сердит.

Наконец машинально тянусь к своей «рабочей» куртке, но не нахожу ее на месте. «Рабочая» куртка — это та, которую не жалко испачкать в логове Геры. Я ее и так стираю раз в две недели, иначе стёр бы ее до дыр. Рядом на зеркале вижу записку.

«Одолжила твою крутку. Верну с курьером. Спасибо».

Как мило. Лу оставила мне записку. И стащила мою куртку. И в чем мне теперь ехать? Может быть в ее пальто? Оно как раз в подходящей степени загрязнённости. Или может она мне и машину вскрыла и «одолжила» ещё что-нибудь?

Снова рычу от раздражения, и решаю обойтись сегодня без верхней одежды.

Через двадцать минут приезжаю на место, где Гера уже во всю разминается.

— На меня смотри! — орет этот псих прямо в побитое лицо парня. — Думаешь, я не смогу тебя разговорить? Думаешь такой супергерой?

Гера бьёт его кулаком в живот, тот закашливается и складывается пополам.

— Связывать нормально так и не научился? — спокойно дёргаю верёвку, которая скорее спутывает жертву, чем связывает. — Вот так отвернешься, а он встанет и огреет тебя молотком.

— Не отвернусь, — скалится он, хищно оглядывая парня.

Думает, куда бы ещё ударить. На лице уже бить некуда.

— Что колоть будем? — брезгливо приземляю медицинский чемоданчик на грязный стол.

— Мне нужна информация, — Гера поднял голову парня за волосы. — Поэтому есть что-нибудь, чтобы он стал послушной и преданной сучкой?

— Я тебя понял, — отвечаю, достав ампулу теапентала натрия и медленно раскладываю все необходимое на расстеленной чистой ветоши.

Судя по звукам сзади, гонец получает ещё пару крепких ударов. Кажется, в челюсть, так как слышится характерный хруст зубов, а второй отражается глухо — значит, в корпус.

— А стульчик-то у нас с сюрпризом, — Гера продолжает свой диалог с жертвой и носком пинает сиденье стула снизу.

Оно отваливается, а гонец чуть проваливается в образовавшуюся дыру и застревает задом.

— Ты как к барбекю относишься? — спрашивает Гера и чиркает зажигалкой. — Могу предложить восточный деликатес: яйца козла. Но можно обойтись и окороком.

— Ты вроде просил послушную сучку, — напоминаю ему, пока перетягиваю жгутом руку гонца.